Врата бога. Ашшур в гневе. Часть вторая - стр. 5
Накия испытующе продолжала смотреть на царственного внука.
– Лидийка совершила глупость, – выдавил из себя Ашшурбанапал немного изменившимся голосом, – и я…я её верну!
– Ты по-прежнему это хочешь сделать?
– Да!
Накия хмыкнула, а Ашшурбанапал продолжил:
– Но теперь я верну её силой! И я… намерен теперь сделать её обычной наложницей! Женой моей она уже никогда не станет! Однако прежде… прежде я разделаюсь с этим князьком. Тем более он встал на путь измены! Мне уже известно, что он поддержал моего братца и присоединился к восставшим. Вот ему то… О-о, ему не будет никакой пощады! Когда этот князёк попадёт в мои руки, я с него с живого сдеру шкуру! Сдеру своими руками! Или же посажу на кол! Набуэлю от меня не будет прощения!
– Ты это вправе сделать и тебя за это не осудят… – согласилась с царственным внуком Накия. Немного выждав, она продолжила: – Но я ещё хотела кое о чём поговорить…
– О чём же?– переспросил Великий царь.
– Я хочу поговорить о карлике. Вернее, о его самоуправстве…
Ашшурбанапал очень не хотел затрагивать эту тему, однако царица-мать не намерена была ему уступать и продолжила:
– Твой ставленник, это чучело, этот карлик Мардук-апла-иддин, изгнал со службы трёх заслуженных ассирийских генералов, которые преданы тебе! Представляешь?! Трёх! И это произошло перед решающим противостоянием с бунтовщиками! Разве это разумно?
– Это не разумно…– согласился с царицей-матерью Великий царь.
– Тогда в чём дело? Прими их!
– Хм-м… – Ашшурбанапал не долго колебался и сдался. – Так и быть…
Уже на следующий день три опальных генерала были приняты Великим царём, и он их восстановил на службе, но не вернул в действующую армию, а отправил одного в Харран, другого в Гузану, а Эриб-ададу, по настоянию Накии, было предоставлено тёплое местечко в Ниневии, и он получил весьма хлебную должность начальника тыла.
***
С началом восстания Шамаш совсем позабыл о покое, ведь дел у него было теперь не просто много, а стало их невпроворот, и он всё равно почти ежедневно посещал свою старшую супругу и её детей, которые находились на женской половине Летнего дворца. С Эушмиш они вновь сблизились. Опасность помогла им восстановить их прежние отношения и Шамаш нередко с Эушмиш проводил всю ночь на её половине.
Эушмиш всегда считали в семье тихоней, такой же она осталась и после замужества. Она ни одного слова поперёк мужу никогда не говорила, ни разу не устраивала скандала. Но когда ей стали известны планы мужа и её отца, она выступила категорически против них, однако к ней ни тот, ни другой не захотели прислушиваться. И ей пришлось смириться с этим. Она по-прежнему считала, что Шамаш и её отец совершали роковую ошибку, однако ей только и оставалось теперь что возносить свои молитвы к богам. Но и Мардук её не слышал и не отвращал мужа от дурных помыслов.