Врачи, пациенты, читатели. Патографические тексты русской культуры - стр. 77

. На практике нововведения браунистов выразились в определенном ограничении характерной для предшествующей медицины абсолютизации методов «прочищающей» терапии [Tsouyopoulos 1990: 101–117], но общая ситуация остается прежней: не говоря об инерции практических навыков неискушенных в теории лекарей и цирюльников, терапевтические предписания самих браунистов не исключают ни кровопускания, ни клистира, прописываемых в ряду ослабляющих (астенических) средств.

Необходимым условием оздоровления организма по-прежнему мыслится своевременное удаление избыточных и «испорченных» телесных жидкостей, а общим тезисом, объединяющим интерпретационное многообразие гуморальной медицины, – представление о самом теле как о жидкостном (или нервно-жидкостном) резервуаре. Именно этот тезис роднит концепции Шталя, Гофмана, Кэмпфа, Штоля, Брауна, репрезентирующих гуморальную теорию преимущественно в качестве энтимем – выводов, полученных на основании несформулированных в явном виде теоретических посылок. Практикующие врачи руководствуются общетерапевтическим убеждением, обязывающим «прочищать» тело и поддерживать в нем соответствующий жидкостный баланс. Н. Максимович-Амбодик предваряет изложение «Врачебного веществословия» (1783) напоминанием о том, что «человеческое тело есть механико-гидравлическая машина» [Максимович-Амбодик 1783: 2]. Максимович, как кажется, цитирует здесь Г. Шталя: «Тело… есть не что иное, как гидравлическая машина» (см.: [Sutter 1988: 135]). В «Правилах для соблюдения здоровья», изданных П. Богдановичем в 1788 г., отдельный раздел посвящен целительной пользе «истребления мокрот из тела чрез нарочно делаемые раны»: достаточно не давать таким ранам заживать, и «вязкие мокроты» будут удаляться с крово- и гноеистечением [Богданович 1788]. В 1794 г. в перечне терапевтических наставлений, регулярно печатавшихся на страницах «Санкт-Петербургских врачебных ведомостей», указывается на чрезвычайную пользу испражнений и «непреметной испарины»: «Если удержано будет долгое время то, что должно быть извержено из тела, то не только приключаются от сего многокровие, но и соки принимают различные вредные свойства» [Санкт-Петербургские врачебные новости. 1794. № 42. С. 127]. В изданном тогда же «Деревенском врачебнике» штаб-лекаря X. Роста основные меры врачебной помощи также ограничиваются «кровопусканием, перевязыванием ран и поставлением промывательного» [Рост 1793][217].

В начале XIX в. практика прочистки кишечника и кровопускания остается универсальной[218], хотя венесекцию отчасти оттесняет венепункция – ланцет медика все чаще уступает место лечебным пиявкам, а среди медицинских инструментов появляется специально сконструированный для кровоизвлечения шприц (т. н. искусственная пиявка)