Вперёд в прошлое - стр. 45
– Куда?! – заорала сестра. Она уже протягивала мне новый.
– Давление? – бросил я.
– По-прежнему...
– Еще лобелин с кофеином!
Как трудно оттягивать мышцы!..
Сестра одной рукой стала тянуть ретрактор.
Я начал пилить. Как дико будет очнуться этому человеку в больничной палате и почувствовать пустоту там, где раньше были ноги... Я пилил... Потом у него возникнут фантомные боли... Вдруг начнут чесаться несуществующие ноги... Я кончил пилить...
– Давление?
– Пятьдесят верхнее, доктор.
– Порядок! Все будет нормально!
Я ослабил жгут. Слабыми струйками появилась кровь... Короткими очередями заговорили зажимы... Ух, как обрадуется моя мать, когда я расскажу ей про эту операцию!.. Я обязательно специально приеду из Москвы и проведаю этого человека...
– Пульс пропал, доктор. Я сделаю еще строфант... – таинственно сказала сестра.
Нет, не может быть! Как это – пропал пульс? Ведь он же появился...
Я не мог себе представить, что появившийся пульс может опять пропасть. Появится. Все будет нормально...
Я не чувствовал жары от верхней лампы, я ничего не чувствовал.
Операционная слилась в какой-то сплошной бело-желтый фон, на котором проглядывались расплывчатые белые фигуры.
– Вроде бы ничего получилась культя, – с удовлетворением отметил я, когда стал стягивать кожу швами. – Подберет протезы и будет ходить... Готов узел. Сначала на костылях, потом с палочкой... Готов узел... Только бы жена не оказалась сволочью. Готов узел. А может, он и не женат... Готов узел... Найдется человек, который выйдет за него замуж... Одна нога готова... – Я взял палочку с йодом. – Давление? – крикнул я.
– Начинай вторую, – услышал я напротив себя. – Я сам за всем прослежу.
По другую сторону стола оказался Иван Андреевич. Он, очевидно, уже закончил свою операцию... Рядом с ним стояла Лошадь и завистливыми глазами ловила каждое мое движение...
И я все повторил с самого начала.
Иван Андреевич следил за пульсом и давлением, и мне стало совсем спокойно.
Я целиком ушел в операцию, и смерть отступила куда-то далеко-далеко... Когда я дошел до швов, я даже мысленно запел. Я был просто счастлив, что сделал первую свою самостоятельную операцию.
Я был так увлечен, так уверен и так спокоен за исход, что, конечно, и не предполагал, что последние стежки, и аккуратные культи, и палочки с йодом, и стерильные повязки уже совсем были не нужны человеку, лежавшему на столе...
– Все, – сказал Иван Андреевич и сдвинул свою шапочку с затылка на брови.
– Как это «все»? – каким-то чужим голосом переспросил я.
– Все, – повторил он. – Все так, как и должно было быть...