Возвращение на Голгофу - стр. 21
Утром 14 августа к штабу дивизии в Симно на автомобиле подъехал сам командующий армией генерал Ренненкампф. Шикарный автомобиль сверкал никелированными деталями, сам командующий, одетый в жёлтую форму казачьего генерала Уральского округа, ни минуты не оставался на месте. Солдаты с утра успели выкупаться в озере на западной окраине местечка, привести в порядок амуницию и теперь выстроились на площади. Выступление генерала перед солдатами и офицерами с воодушевляющей речью прошло на ура. Барон Ренненкампф был энергичным, решительным и опытным, уже много повоевавшим генералом. Правда, излишне самолюбивым и заносчивым, но имевшим авторитет в войсках. Его бравый вид и прошлые настоящие и мифические боевые заслуги вселяли уверенность в солдат и офицеров. Мощный торс и крупная голова, громкий, трубный голос делали барона похожим на грозного быка. В минуту гнева его холодные, стального цвета глаза наливались кровью, но сам он оставался хладнокровным в своей внешней свирепости. Орловцев помнил патриотическую манифестацию в Вильно накануне объявления мобилизации, где восторженная толпа безудержно славила Ренненкампфа и буквально несла его по улице на руках, будто он уже совершил свои военные подвиги.
Из Симно командующий отправился к штабу 3-го корпуса в Олиту, где выступил перед казаками и в лазарете вручил награду первому герою войны – Козьме Крючкову, картинно сняв георгиевскую ленточку со своей груди.
В этот же день Уфимский полк двумя колоннами двинулся из Симно на север, к станции Вержболово*. Шли побатальонно с интервалами, далеко по округе разлеталась залихватская русская военная песня:
– Эй, служивые, шире шаг!
И снова, высоко взлетело в небо:
Три дня полки шли ускоренным маршем, делая до тридцати верст в день, и к вечеру 16 августа вышли к границе южнее Вержболово, как раз когда заканчивалась стычка русской кавалерии с немецким батальоном, сделавшим вылазку в город. Части дивизии заняли фронт с севера на юг протяженностью почти в шесть километров. Южнее, ближе к берегу Виштынецкого озера, расположилась 40-я дивизия 4-го корпуса. А севернее, вдоль стратегического шоссе на Кёнигсберг, стояла 25-я дивизия. Телефонная связь между частями не работала, конница практически отсутствовала, поэтому Орловцеву приходилось все время курсировать на выделенном ему жеребце Бархате между штабом дивизии и полками.