Возмездие. Поэма - стр. 10
Посаженные на цепь содрогнутся.
И тот изгнанник, что считая звезды,
Взирает на морской пучины сон,
Он, также как и те, что тонут в грезах,
Воскликнет гневно в сумраке ночном;
И молнии блистают непрестанно,
В его словах угроза прозвучит,
Как будто руки держат неустанно
Холодный меч в бушующей ночи.
Они заставят содрогнуться мрамор
И горы, что темнеются вдали;
Деревьев кроны за старинным храмом,
От крика вздрогнут и замрут в ночи;
И зазвенят они набатной медью,
Как зов ночной, что воронов манит,
Дыхание со привкусом возмездья
Былинки на могилах озарит.
Провозгласят они позор всеобщий
Убийцам и всей этой гнусной лжи!
И души позовут уже усопших,
Тех воинов, кто головы сложил!
Над поколеньями, что позже будут,
Парить им суждено, что было сил.
И если те, кто живы, вдруг забудут,
Они поднимут мертвых из могил.
30 марта 1853. Джерси
II. Тулон
I
В те времена то был упадший город
Под властью англичан, властителей морей,
Который пушками согнули и террором,
Он исчезал средь всполохов огней.
Орудий гром в ночи его тревожил,
И в ранний час, когда рождался день,
И Альбион его когтями искорежил,
Республика мужала от дьявольских когтей.
Помятые фрегаты у причала,
Лохмотья флагов хлещутся вдали;
Орудий жёрла замерли устало,
Стелился дым над проседью земли.
Рев укреплений, взрывы полной силой,
От вспышек яростных волна светилась так,
Как будто бы небесное светило,
На молнии рассыпалось впотьмах.
О, как блистательны истории страницы,
Где все смешалось, мачты, якоря,
Сигналы боцмана, снаряды и зарницы,
Безмерным ужасом объятая земля.
О, Франция! Твоя судьба примером
В истории на тысячи веков,
Навстречу тиграм королей и их пантерам,
Ты снарядила всемогущих львов.
Четырнадцать неустрашимых армий
Стояли грудью за республику горой,
В морях и океанах побеждали,
Героев сотни выбросив долой.
И на рассвете солнечном, играя,
Внезапно ослепляя им глаза,
Вставали незнакомцы, прославляя
Неведомые прежде имена.
Им дни казались беспримерной былью,
Они кричали: Доблесть или смерть!
И слава, распластав над ними крылья,
На лица храбрецов пролила свет!
II
Сегодня здесь вконец весь стыд потерян.
Здесь каждый низок, злонамерен, ядовит,
В грязи былое счастье он намерен
Топить, как душу утопил уже в крови;
Монеты в кузницах чеканят «блинопеки»,
Клятвопреступник и развратник-педофил,
Грабитель, нож приставив к горлу у дороги,
Прохожим ночью не дает пройти.
Но пробил славный час святого искупленья,
И как бы ни старался укрыться и уйти,
Пират, убийца, вор или мошенник,
Отцеубийца иль бандит,
Он вышел из дворца иль из лачуги,
Находит руку он холодную, как меч,
Которая кладет на плечи плащ ворюге,