Возлюби ближнего своего. Ночь в Лиссабоне - стр. 3

– Быстро, быстро в машину, – говорил офицер домовладелице. – Все это вы объясните в полиции. У вас там будет достаточно времени.

– Я протестую! – кричала женщина.

– Можете протестовать сколько угодно. А пока вы едете с нами.

Двое полицейских подхватили женщину под мышки и подняли на машину. Офицер повернулся к Керну и Штайнеру:

– Теперь эти двое. За ними следить особо.

– Мегсi, – сказал Штайнер и полез в машину. Керн последовал за ним.

Машины тронулись.

– До свидания, – проскрежетал из окон женский голос.

– Убивать надо эту эмигрантскую сволочь, – прорычал вслед какой-то мужчина. – Только жратву зря переводите.

Полицейские машины ехали довольно быстро. Улицы были еще пусты. Небо над домами отодвигалось, светлело, становилось больше, голубее и прозрачнее, а темная масса арестованных в кузове напоминала ивы в осенний дождь. Несколько полицейских ели бутерброды, пили кофе из плоских жестяных фляжек.

Недалеко от Аспернбрюке улицу пересек овощной фургон. Полицейские машины затормозили, потом снова тронулись. В это мгновение один из арестованных вскарабкался на борт второго грузовика и спрыгнул вниз. Он упал наискось, на крыло, запутался в пальто и с сухим треском ударился о булыжник.

– Стоп! Назад! – закричал офицер. – Стрелять, если он побежит!

Грузовик резко затормозил. Полицейские бросились к тому месту, где лежал человек. Шофер оглянулся. Заметив, что человек не бежит, он медленно подал машину назад.

Человек лежал на спине. Он ударился о камни затылком. Он лежал в распахнутом пальто, раскинув руки и ноги, как большая распластанная летучая мышь.

– Поднимите его наверх! – крикнул офицер.

Полицейские нагнулись. Потом один из них выпрямился.

– Он, наверное, что-то себе сломал. Не может встать.

– Прекрасно может. Поднять его!

– Дайте ему хорошего пинка, сразу очухается, – сказал лениво полицейский, который бил Штайнера.

Человек застонал.

– Он действительно не может встать, – сообщил другой полицейский. – И кровь. Разбил голову.

– Черт! – Офицер спрыгнул вниз. – Чтобы никто ни с места! – крикнул он арестованным. – Проклятая банда! Одни только пакости!

Машина стояла теперь совсем рядом с раненым. Сверху Керн мог хорошо его видеть. Он знал его. Это был худой польский еврей с редкой седой бородой. Керн несколько раз ночевал с ним в одной комнате. Он ясно вспомнил, как старик молился по утрам, облачившись в талес, стоя у окна и тихо раскачиваясь всем телом взад и вперед. Он торговал нитками и ремешками, и его уже три раза высылали из Австрии.

– Встать! Ну! – скомандовал офицер. – Зачем вы спрыгнули с грузовика? Совесть нечиста? Воровали или что-нибудь похуже?