Возлюби ближнего своего - стр. 6
– Имя и фамилия? – спросил он неожиданно низким голосом.
– Людвиг Керн.
– Когда и где родились?
– Тридцатого ноября тысяча девятьсот четырнадцатого года в Дрездене.
– Значит, немец.
– Нет. Я без подданства. Лишен гражданства.
Оберкомиссар покосился на него.
– И это в двадцать один год? Что же вы натворили?
– Ничего. Меня лишили прав гражданства заодно с моим отцом. Я тогда был несовершеннолетним.
– А отца за что?
Керн помолчал с минуту. Год жизни в эмиграции научил его взвешивать в официальных инстанциях каждое слово.
– По ложному доносу о политической неблагонадежности, – сказал он наконец.
– Еврей? – спросил писарь.
– Отец еврей, мать не еврейка.
– Ясно!
Оберкомиссар стряхнул пепел своей сигареты на пол.
– Почему же вы не остались в Германии?
– У нас отняли паспорта и выслали. Останься мы, нас посадили бы в тюрьму. И тогда мы решили: уж если сидеть, то лучше в любой другой стране, лишь бы не в Германии.
Оберкомиссар сухо усмехнулся.
– Могу себе представить. Как же вы перешли границу, не имея паспорта?
– На чешской границе в то время требовалось только предъявить простой бланк для прописки. Он у нас еще был. В Чехословакии с таким документом можно было прожить три дня.
– А потом что?
– Нам разрешили остаться на три месяца. Затем пришлось уехать.
– Как давно вы в Австрии?
– Три месяца.
– Почему не явились в полицию?
– Потому что тогда меня бы немедленно выслали.
– Но, но! – оберкомиссар хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. – Откуда вам это так точно известно?
Керн утаил, что, когда впервые вместе с родителями перешел австрийскую границу, все они немедленно явились в полицию. В тот же день их заставили пересечь границу в обратном направлении. Прибыв в Австрию вторично, они в полицию уже не пошли.
– А разве это не правда? – спросил он.
– Не вам тут задавать вопросы! Ваше дело отвечать! – грубо ответил писарь.
– А где теперь ваши родители! – спросил оберкомиссар.
– Мать в Венгрии. Она венгерка по происхождению, и ей разрешили там проживать. Отца арестовали и выслали, когда меня не было в гостинице. Где он теперь – не знаю.
– Ваша профессия?
– Я был студентом.
– На что вы жили?
– У меня есть немного денег.
– Сколько?
– При себе – двенадцать шиллингов. Остальное у знакомых.
У Керна было только двенадцать шиллингов. Он заработал их, продавая мыло, духи и туалетную воду. Но признайся он в этом, его бы обвинили еще и в недозволенной коммерции.
Оберкомиссар поднялся и зевнул.
– Ну что, всех допросили?
– Еще один остался внизу, – сказал писарь.
– Вечно одно и то же. Шуму много, а толку мало. – Оберкомиссар покосился на офицера. – Все они нелегально прибыли в Австрию. На коммунистический заговор как будто не похоже. Кто написал донос?