Воздухоплаватель. На заре авиации - стр. 1

Проклятый дождь! Струи так и хлестали по лобовому стеклу, дворники не успевали смахивать воду. Андрей торопился. Осознавал – скорость велика, опасно, стоит возникнуть аквапланированию, и с шоссе можно улететь, как при гололеде. Если бы не на службу, сбросил скорость. Однако после позорного ухода недоброй памяти Сердюкова и появления Шойгу порядки в армии стали строже. Сам Андрей такие перемены полностью приветствовал. Армия с колен поднялась, перевооружилась, денежное довольствие возросло. За пять лет, что служить довелось после окончания артиллерийского училища, армия явно изменилась в лучшую сторону. А недавно в звании повысили до старшего лейтенанта, с друзьями-приятелями обмывал, как еще с царских времен повелось среди офицерства. Звездочки в стакан с водкой, надо выпить и звездочки зубами поймать.

Ныне же проверяющие приехали, и черт их дернул в такую погоду устроить учебную тревогу. Ну как же, согласно уставу. Воин должен стойко переносить тяготы службы.

Впереди идущий «жигуль» резко затормозил. Андрей ударил ногой по педали тормоза. Несмотря на всякие прибамбасы вроде АБС, машину занесло, она пошла юзом. Андрей попытался скорректировать занос рулем, но не успел. Машина свалилась в кювет, перевернулась. Бац! Скрежет железа, звон стекла. Аварию видели, машины осторожно тормозили, съезжали на обочину, включая аварийки. Кто-то в ГАИ звонил, другие в «Скорую помощь». Подбежавшие к перевернутой машине первыми удивленно заглядывали в салон. Колеса еще крутятся, а в кабине никого. Кто-то сообразил.

– Его из машины выбросило, видимо, не пристегнут был. И машиной придавило. Парни, надо переворачивать машину, может, еще жив.

Уговаривать никого не пришлось. В таких ситуациях счет не на минуты, на секунды идет. Облепили, под дружное «и раз!» – поднатужились, машину на колеса поставили. Так и под машиной тела нет! Убежать, даже в шоке, водитель не мог, иначе бы увидели, у всех на глазах происшествие случилось. Но и объяснить исчезновение никто не мог. Махнули рукой. Есть ГАИ, есть полиция, пусть разбираются, им за это деньги платят.

Очнулся Андрей в избе. Из небольшого окна солнце бьет, как будто и не было дождя. Стал припоминать, – как он сюда попал и где он. Ехал на машине утром, дождь хлестал, потом занесло – это помнил. А дальше провал в памяти. Наверное, сотрясение мозга. Слышал от кого-то или читал, что бывают провалы в памяти после черепно-мозговых травм. Присел на топчане, согнул руки-ноги, к себе прислушался. Нигде не болит, все сгибается-разгибается. Легко отделался! Хлопнула дверь, вошел боец.

– Доброе утро, ваш бродь!

Это еще что за приветствие?! Видел как-то в кино, сокращают так от «ваше благородие». А какое он благородие, если отец и дед инженерами были, голубых кровей в роду отродясь никого? Промолчать решил. Поднялся с топчана. На стене, на гвоздике, деревянные плечики и мундир старшего лейтенанта, три маленькие звездочки на каждом погоне. Однако китель похож, да не так пошит.

Боец повернулся всем телом к Андрею. Оп! А гимнастерка на нем старорежимная. На фото деда в такой видел. Опять смолчал, надо разобраться, чтобы посмешищем не стать.

Боец спросил:

– Господин поручик! Вам чай, как всегда, покрепче?

– Как всегда, – кивнул Андрей.

Какой-то сумасшедший дом. Чего боец несет про поручика? Такие звания в царской армии в начале двадцатого века были. Боец вышел. Андрей брюки галифе надел, китель. Все впору пришлось, как будто на него пошито. И сапоги его размера. Андрей руку во внутренний карман опустил, нащупал документ, вытащил, развернул. «Поручик Андрей Киреев, должность, каллиграфическим почерком, – командир батареи третьей гренадерской артиллерийской бригады отдельного гренадерского корпуса». Печать, подпись – начальник артиллерии Гаитенов, генерал-лейтенант. И даже не это поразило, а год – 1910-й! Век с лишком тому назад. В душе зрел протест. Какого черта! Как он сюда попал, каким образом? Если это чьи-то шутки, пусть вернет его в свое время! Сел, остыл немного. Понял: если этот «кто-то» существует, так это только сам Господь. Никому другому это не под силу, и возмущаться бесполезно, надо принять как данность. Хорошо еще, что он в своей стране, а не где-нибудь в Африке или Америке, будь она неладна! А потому жалобу или претензию писать некому, надо служить. Вступая в ряды вооруженных сил, он присягал России. Что изменилось, кроме другого года и века? И еще вместо президента – царь Николай II. Военные знания пригодятся, страна почти все время с кем-то воюет. Пять лет назад с Японией, а через четыре года предстоит схлестнуться с немцами. И победили бы, не было бы постыдного Брестского мира, кабы не большевики с их разлагающими народ речами.