Война роз. Воронья шпора - стр. 6

– Сержант Томас! – послышался властный голос молодого графа Пембрука. – Возьми с полдюжины людей и схвати этого смутьяна. Он не выказал полагающегося почтения графу своего короля. И не церемонься с этим валлийским ублюдком. Пусти ему кровь, а затем приведи ко мне, чтобы я объявил ему наказание.

Услышав за воротами стук, треск и лязг огромных цепей, Тюдор ругнулся сквозь зубы. На стены по обе стороны ворот высыпали солдаты, чтобы убедиться в том, что никто не засел в засаде неподалеку. В руках некоторых из них были арбалеты, и Джаспер ощущал, как ощупывают его их холодные взгляды. Что из того, что кое-кто из них служил ему в прошлом? Теперь у них другой господин. Гневно мотнув головой, Тюдор развернул коня и ударил его пятками, так что животное подобралось и припустило вскачь по свободной дороге. Ни один арбалетный болт не слетел следом за ним с тетивы в сгущающийся сумрак. Он нужен был графу живым.

Высунувшись между камнями стены так далеко, насколько это допускала возможность, Генри Тюдор смотрел на слабого и дерзкого всадника перед башнями Пембрука, бродягу на темном коне, посмевшего бросить вызов новому графу. Черноволосый мальчик не помнил своего дядю и не узнал бы его в толпе, если б Уильям Герберт не назвал его Тюдором. Подросток знал только то, что дядя Джаспер сражался за короля Генриха, сражался за Ланкастеров в городах, столь далеких отсюда, что названия их были для него пустыми словами.

Генри впитывал облик своего кровного родственника, стараясь не пропустить ни одного его слова, впиваясь пальцами в такие знакомые ему грубые камни. Он родился в Пембруке. И сам он, и его мать были тогда на пороге смерти, так ему говорили. Генри слышал еще, что тогда удивлялись тому, что эта крохотная женщина выжила. Он появился на свет всего в двадцати футах от надвратной башни, где стоял сейчас Герберт… Его родила тринадцатилетняя девочка, полуобезумевшая от страха и боли. Потом его вручили кормилице, а Маргарет Бофорт увезли на новую свадьбу, подальше от единственного ребенка и мертвого мужа. Когда сторонники Йорков захватили Пембрук и объявили изменником его дядю Джаспера, сторонника Ланкастеров, Генри Тюдор остался совершенно один.

И он был уверен в том, что это уединение сделало его сильным.

Кто еще рос без матери, без друзей и родных, со всех сторон окруженный врагами, всегда готовыми обидеть его и причинить боль? Но в итоге, как считал сам юноша, он сделался столь же твердым, как и Пембрук. Он претерпел тысячу жестокостей со стороны обоих Гербертов, старшего и младшего, но выдержал их – и все годы своей жизни со стороны наблюдал за ними, дожидаясь какой-либо их слабости и оплошности.