Война по обе стороны экрана - стр. 16

Так что человек без трусов в Мариуполе обречен на тщательные проверки.

Мариуполь сейчас невероятно нуждается в белых КамАЗах МЧС. И я верю, что они уже готовы к отправке. По-другому нельзя.

А история мариупольского Хатико развивается. Пса забрали неравнодушные волонтеры, его лечат, и он в хороших и надежных руках, у него будет новый дом. Кличку дали – Марик, старую ведь никто уже, видимо, не узнает.

Мы идем по дороге от Мариупольского аэропорта к шоссе. Уже сумерки, позади очень тяжелый и очень насыщенный день. Ноги ноют – попробуйте походить по территории аэропорта из конца в конец, да еще в бронежилете. Дорога абсолютно пустынна и так же абсолютно безжизненна. Возможно, потому что мы знаем – она заминирована. В самом начале, на съезде с шоссе на Мангуш, по асфальту в шахматном порядке расставлены здоровенные плюхи противотанковых мин. Пройти между ними можно, а проехать – нет. В кустах стоит подорвавшийся грузовик с открытой дверью кабины – заглядывать туда мы не пошли, еще днем было заметно, что грунтовая дорога заминирована тоже, не только асфальт. И если на асфальте все видно, то на земле можно и не заметить, водитель грузовика поплатился.

Кто-то постарался на славу. На самом шоссе, уже в сторону Мангуша, подорванная гражданская машина, водителя выбросило, он лежит на обочине. Сначала мне показалось, что птицы что-то ищут в горе тряпья с фиолетовыми пластиковыми тапками, потом только стало понятно, что это не тряпье, а кто-то еще совсем недавно бывший живым. Мое отношение пугает меня самого, я ловлю себя на этой мысли уже не впервые, и не на первой войне, но думаю об этом всего секунду – слева, со стороны Мангуша, начинает бить артиллерия.

Когда раздаются трескучие и громкие выстрелы САУ, вздрагиваешь все равно, несмотря на то, что внутренне вроде как к этому готов. Когда мы подошли к дороге, почти стемнело. Машины стояли там же, где мы их и оставили, – у стелы со стрелкой «Аэропорт» в сторону. Автоматически начинаешь считать выстрелы. Раз, два. Пауза. Три и четыре почти сливаются, и сразу пять. Слышно, как снаряд, прямо ощутимо набирая скорость у тебя над головой, с шелестом, как будто за ним развевается кисть целлофановых хвостов от воздушного змея, уходит в сторону города. Через пару секунд его уже не слышно, но он продолжает лететь. Еще пару секунд тишины – и раздается ужасный грохот прилетов, который усиливает городское эхо. Они долетели. Раз, два. Пауза. Три и четыре почти сливаются, и сразу пять. «Азовсталь» сносит огненный вал. Если мне страшно думать о разрушительной мощи того, что сгружают на голову окопавшихся на заводе на расстоянии десяти-пятнадцати километров, то что же чувствуют там они? Но в этой ситуации сочувствия к ним нет. Амбиции и зашоренное куриное мировосприятие, формируемое примитивными нацистскими кричалками (и что из этого причина, а что следствие – я знаю, что этой фразой будут возмущаться), им хочется желаемое выдать за действительное – и в угоду этому приносят в жертву город. Не их город. Гекатомба получается за чужой счет – даже с учетом того, что сами они тоже погибнут, хотя очень даже пытаются и выскочить: жить хочется всем.