Война мертвых - стр. 37

– Я ему сорвусь, – шутливо пригрозил Игорь, помахав костлявым кулаком.

– А почему нельзя выдергивать оператора со стороны, как раньше?

Егор открыл рот, но в последний момент передумал и молча кивнул лейтенанту.

– Такое решение принимается на основе множества факторов, – сказал тот. – Состояние машины, степень выполнения задачи, оперативная обстановка, ну и, наконец, самочувствие. Долгое пребывание в кабине каждый переносит по-своему. Кроме того, отлипая, ты уничтожаешь танк, и сделать это желательно в толпе врагов, а не под боком у своих. Чтобы за всем этим уследить, понадобится целая армия наблюдателей.

– А что, если… – Тихон замялся: вопрос был несуразным, но почему-то именно эта глупость его по-настоящему взволновала. – Что, если остаться в машине? Надолго остаться.

– Помрешь, вот и всё, – равнодушно ответил Игорь. – Тело без души – это мясо.

– Вообще-то, был один случай, – сказал капитан.

– Это какой?

– С Алексом.

– Ну, Алекс – другое дело. Он был слишком странным даже для оператора. Мог по семьдесят часов не вылезать из кабины, а самоликвидацию совершал с таким удовольствием, что жутко становилось.

– Какой случай? – напомнил Тихон.

– Однажды Алекс задержался в танке настолько, что схватил инсульт. Тело спасти удалось, все функции восстановились, а в сознание он так и не пришел. Говорят, душа Алекса навечно влипла в машину, но это красивая легенда. Даже если б Алекс продолжал жить в танке – сколько он там продержится, в чужой колонии?

– Между прочим, бойцом он был непревзойденным, – заметил Егор.

– Никаких шансов, – отрезал Игорь.

– А что со вторым оператором?

– Не было его. Как раз обкатывали экспериментальную модель для психов навроде Алекса, он там и за водителя, и за стрелка старался. Короче, танк был одноместный.

– Давно это произошло?

– Примерно десять тысяч часов назад. Или одиннадцать, не помню уже.

– Это сколько?

– Я же тебе сказал.

– А по-нормальному, в днях или месяцах?

– Нет у нас такой единицы. Если у тебя блажь, то сам и считай! – неожиданно рассердился Игорь. – А лучше не надо. Не тем голову забиваешь, курсант. Ты сейчас должен лететь к кубрику и хотеть спать, а не вопросики всякие идиотские… Свободен. Стой!

Лейтенант подошел к Тихону и, медленно перекатывая бесцветные зрачки, сказал:

– Не нравится мне твоя грустная физиономия, курсант. У меня на тебя действительно большие надежды, но вся беда в том, что чем оператор лучше, тем хуже у него с мозгами. У тебя с самого начала были нелады. Не тревожь меня, курсант, не надо. Про Алекса забудь, это сказка. А с настроением со своим что-то делай. Еще раз увижу на морде печаль – порву губы до ушей, чтоб всегда улыбался, ясно? Вот теперь свободен.