Вот идет цивилизация - стр. 41
Я написал, и он купил. И все-таки он оставался Горацием Голдом до мозга костей. Он никак не мог не тянуться пальцами к чужому творчеству. При всех бесконечных ссорах и прочих проявлениях вражды с Джоном У. Кемпбеллом, у них очень много общего. Оба относятся к своим авторам как к карандашам, записывающим рассказы, которые они, издатели, сами писать уже разучились. И хотя редакторы они оба великие, в качестве соавторов они не слишком чтобы желанны. Поскольку Горацию тогда, на раннем этапе наших отношений, очень хотелось, чтобы я писал для него и дальше, он внес в «Мост Бетельгейзе» совсем мало правок. Ну там пару-тройку прилагательных в три-четыре предложения… Я был в ярости. Но увы…
Разумеется, у меня оставались копии (на дешевой желтой бумаге под копирку – вам, юные читатели с экрана ноутбука, этого не понять). Но, как и в случае нескольких других моих рассказов, я об этих копиях не слишком заботился. Начать с дешевой желтой бумаги – разве мог кто-нибудь подумать тогда, что эти рассказы войдут со временем в серьезные сборники в твердых обложках? Короче, желтая бумага со временем пожелтела еще сильнее, а потом и вовсе рассыпалась. Я даже не могу вспомнить теперь, какие именно предложения переиначил Гораций. Поэтому вот: рассказ У.Тенна с приправой Горация Эл. Голда. Читайте на здоровье.
Написан в 1950 г., Опубликован в 1951 г.
Не могли бы вы чуточку поторопиться?
Все правильно. Наверное, мне положено испытывать стыд.
Но я писатель, а эта история слишком замечательна, чтобы позволить ей пропасть втуне. Тем более воображение мое иссякло, и я абсолютно не в состоянии придумать сколько-нибудь сносный сюжет; остается лишь придерживаться фактов. Что я и делаю.
Кроме того, рано или поздно кто-нибудь наверняка проболтается («Такие уж мы ненадежные твари», – так, кажется, сказал вилобородый?), почему бы тогда мне самому не поработать на свой карман.
Хотя кто знает, – возможно, на лугу перед Белым домом молока сейчас хоть залейся…
Но буду последователен. Итак, весь август я просидел дома, потея над рассказом, который мне вообще не следовало начинать. И вот однажды в мою дверь позвонили.
Я вскинул голову и громко сказал:
– Входите, не заперто!
Послышался привычный скрип петель. По коридору, которому, благодаря его бесконечности, я обязан тем, что моя арендная плата чуть ниже, чем у остальных жильцов нашего дома, зашлепали шаги. Походка была мне незнакома. Я замер в ожидании, занеся пальцы над клавиатурой пишущей машинки и с интересом поглядывая на дверь.
В комнату вошел маленький человечек, не больше двух футов ростом, одетый в зеленую тунику, едва доходящую ему до колен. У гостя была очень крупная голова, короткая рыжая борода клинышком, высокая остроконечная зеленая шляпа, и он все время бормотал что-то себе под нос. В правой руке он держал предмет, более всего смахивающий на позолоченный карандаш; в левой – скрученный пергаментный свиток.