Востоковед - стр. 27
– Садись! – приказал офицер, и солдат толкнул Торобова на скамью.
– Имя?
– Майкл Фарб.
– Я спрашиваю, настоящее имя?
– Майкл Фарб, профессор, научный сотрудник Британского музея в Лондоне.
– Что делал в Сабрате?
– Осматривал античные постройки. Я изучаю античные древности. В моем айфоне снимки, которые я сделал перед тем, как ваши люди меня схватили.
– Говори правду, что делал в Сабрате?
– Мне нечего больше сказать. Я профессор, специалист по античной истории. Спросите доктора Али Хамида, мы с ним вели переговоры.
– Мои люди видели, как ты подавал сигналы катеру. Это был катер с оружием и взрывчаткой. Бандиты из Бенгази хотели высадиться в Сабрате, чтобы осуществить террористический акт в Триполи.
– Какой катер? Никакого катера не было!
– Говори правду. Я передам тебя в контрразведку, и там из тебя по жилкам вытянут правду.
– Я говорю правду. Я Майкл Фарб, сотрудник Британского музея. Спросите у доктора Али Хамида.
Офицер кивнул солдату, и тот с размаху ударил Торобова по лицу. Торобов отпрянул, и страшный удар в живот заставил его согнуться, и он с валился на пол.
– Имя? – кричал офицер, а солдат бил Торобова ногами, в голову, по ребрам, в живот. Торобову казалось, все его нутро сотрясается, лопается, взрывается кровью и кровь готова хлынуть горлом. – Имя? Зачем подавал сигналы?
– Никаких сигналов! Спросите доктора Али!
Он слабел от ударов. Ребра хрустели. Глаза слепли. Живот страшно булькал. Теряя рассудок, ненавидя мучителей, он стал материться, по-русски, свирепо, истошно, желая укрыться в харкающем крике, оттолкнуть смерть, пробиться сквозь истязания к заветной цели, которая его сбережет.
– Сука б…ядская! X… недорезанный! Пи…дота рваная! – Он дергал за спиной скованными руками, старался прижать к животу колени. – Е…ало ссаное!
Удары прекратились. Он лежал, хлюпая кровью. Слышал, как тяжело дышит над ним солдат. Ждал новых ударов.
Офицер молчал. Потом по-русски сказал:
– Ты русский.
Торобов видел сквозь слезы близко от глаз солдатские бутсы. Молчание продолжалось. Бутсы исчезли.
– Ты русский, – повторил офицер, – Я был в Советском Союзе. Учился в Ростов. Агроном. Люблю русских. У меня была девушка Лена. Очень любил. Русский мне делал только хорошо. Спасибо. – Все это офицер произнес по-русски, а потом по-арабски, солдату: – Уведи.
С него сняли наручники. Он лежал на ржавом матрасе в сумрачной камере. Ощупывал ребра, живот, кости ног. Все болело. Но он не был убит. Его жизнь продолжалась. Цель, которой он должен достичь, продлевала его жизнь. Фарук Низар, которого он должен отыскать и убить, не давал ему умереть. Был его хранитель. Вел через все напасти к себе. Сберегал, чтобы быть убитым.