Востоковед - стр. 26
Глава 8
Его вырвали с корнем. Из молитвы, из лазури, из благодати. Вернули туда, где он должен был оставаться. В страх, в боль, в ежеминутное ожидание смерти, в изнурительное стремление ее избегнуть. Его везли не в Триполи, а в противоположную сторону, среди черной равнины, по пустому шоссе. Водитель был с темной бородкой и в портупее. Сидящий под боком охранник был в кожаной курточке с кобурой под мышкой.
Машина затормозила у грязного придорожного строения, рядом с которым стоял танк, направив пушку вдоль трассы. Дорогу перегораживали бетонные бруски. За колючей проволокой расхаживали солдаты. Торобов, скованный наручниками, горько усмехнулся своему перемещению. Из нежного античного поселения с божественными алтарями и капителями его перебросили на армейский блокпост, созданный для ведения гражданской войны.
Его грубо вытащили из машины, втолкнули в грязный коридор, пихнули в спину, и за ним захлопнулась дверь. Он оказался в тесной, с бетонным полом и лысыми стенами камере. Из узкой щели под потолком лился свет. На полу валялся полосатый матрас с рыжими пятнами. На стене гвоздем было начертано имя «Ахмад», как вопль осужденного. Он был в тюрьме, откуда не было выхода.
Но эта безысходность длилась мгновение. Выход был. Торобов не знал какой. Не предвидел, какая случайность его освободит и спасет. Но выход найдется. Цель, к которой он стремился, спасет его. Сила, которая направила его в опасное странствие, выведет его из каземата. Достижение цели предполагало множество напастей и злоключений, но она же гарантировала спасение. Пока она не достигнута, он находился под необоримым притяжением этой цели. Цель была той спасительной силой, которая вела его через все злоключения и напасти, приближала к себе, обещала спасение.
Он сидел на матрасе, со скованными руками, чувствуя кислый, исходящий от матраса запах. Останавливал в себе все мысли и чувства, берег их до той поры, когда они остро понадобятся. Словно впал в спячку. Спал наяву, с открытыми глазами, не видя начертанное на стене безобразное слово.
Дверь растворилась, и солдат в камуфляже приказал:
– Вставай!
Его привели в другую комнату, где стояли стол, длинная скамья, над столом красовалось знамя, черно-красно-зеленое, с белым полумесяцем и звездой. Стяг государства, которого вчера еще не было и которое сегодня имело рваные окровавленные границы.
За столом сидел офицер в чине капитана, в несвежем мундире, с лысеющей головой и усталым небритым лицом. В глазах его была болезненная желтизна, нос переломлен, а на лбу розовели пятна, оставленные ожогом. На столе лежал отобранный у Торобова айфон, английский паспорт и кипа визитных карточек.