Восточные славяне накануне государственности - стр. 8
… Этот фрагмент восходит, вероятнее всего, только к Аблавию… и не имеет прямого отношения к песенно-эпической традиции. Такого же характера фрагмент: «До сего дня оно так и называется Gothiscandza» (курсив мой. – М.Ж.)» (Мачинский, Воронятов 2011: 249). На самом деле оборот «до сего дня» является характерным именно для фольклора, для «устной истории», выполняя роль «историзации» повествования. В этом качестве он используется, к примеру, и в русских летописных легендах (ПВЛ 2007: 9, 10, 20, 27, 29, 33, 35, 36, 38, 39, 50, 52, 64, 65, 66, 68, 69, 71, 83 – характерно, что во второй половине XI в. употребление данного оборота в Повести временных лет прекращается, что указывает на резкое падение в этот период роли «устной истории» в летописном повествовании).
О.В. Шаров пишет о «важности анализа эпических сказаний и выявления зерен исторической реальности» и называет переселенческое сказание готов «записанным на пергамен устным рассказом о прошлом, где была воссоздана живая, полнокровная действительность, которую Иордан для усиления достоверности рассказа перемежал сведениями из греческих, латинских источников и истории готов Аблавия» (Шаров 2013: 136, 140).
Думается, вопрос о соотношении между теми элементами «Повести о переселении готов», которые сохранили для нас память о реально происходивших событиях, и фольклорно-легендарными мотивами может быть решён только одним путём: тщательным и кропотливым рассмотрением каждого звена «Повести о переселении готов» и его сопоставлением со всеми остальными видами источников, какие только нам доступны. При этом сразу надо отметить следующее: в устной памяти реальное событие легко могло обрасти шаблонными фольклорными мотивами, что само по себе не свидетельствует о недостоверности самого события. «В легендах может заключаться зерно самой подлинной правды», – писал Б.Д. Греков (Греков 1953: 130), и вопрос о возможности (или невозможности) вычленения этого зерна и должен составлять основу любого исследования, посвящённого теме «эпос и историческая действительность»[2].
Что касается тех учёных, которые, не отрицая наличия в «Повести о переселении готов» фольклорных мотивов, пытались тем не менее выявить в ней реальную историческую основу, то их О.В. Шаров разделил условно на две большие группы: сторонников «западной» концепции (страна Ойум, в которую стремились готы, находилась к западу от Днепра) и сторонников концепции «восточной» (Ойум к востоку от Днепра) (Шаров 2013: 122–127).
В свою очередь, в рамках каждого из двух означенных «общих» подходов также возможна значительная вариация. Рассмотрим кратко основные оригинальные гипотезы относительно локализации «желанной земли» готов – Ойума.