Восстание Спартака - стр. 38

– Спартак! Ты загонишь коня! – который раз за последний час выкрикнул Крат.

Галант и Крат каждый раз остужали мой пыл, когда я переводил Фунтика на полный галоп. Для себя я решил, что рискну своим жеребцом, если сумею выиграть несколько часов у Марка Красса и помочь Ганнику подготовиться к взятию Копий. Уже сейчас Фунтик тяжело дышал, пусть и справлялся. Я знал, что Крат и Галант не посоветуют плохого, но едва сдерживал горевшее внутри меня пламя.

– Ведите! – бросил я, придерживая коня и выпуская Крата и Галанта вперед.

– Доверься, меозиец! – бросил на ходу парфянин.

Я ждал, что Копии, Петелия и Консенция окажут моим полководцам ожесточенное сопротивление. В таком случае кошмар Кротона, бывший большой иллюзией для города-порта, мог стать чудовищной реальностью для Копий, Петелии и Консенции. Но таковы правила игры, в которой сделать шаг назад значило проиграть. В случае схватки с римлянами на стенах гарнизона разъяренные планами мести повстанцы могли оставить на месте городов руины.

С такими мыслями мы покрыли большую часть пути. Наконец Галант указал на небольшую сосновую рощицу и предложил сделать привал, чтобы наши кони отдохнули и набрались сил для завершающего рывка.

– Останавливаемся, – скомандовал я.

Мы свернули к чаще, спешились. Привязали лошадей к стволу сосны и бросили наземь сена из локулуса120, который предусмотрительно взял с собой Крат. Кони довольно заржали. Я показал гладиаторам, как следует разминать затекшие в пути мышцы, чтобы нормализовать кровообращение. Оба принялись усердно повторять упражнения за мной.

– Действительно, помогает, – пробурчал Крат, разминая затекшую шею.

– Спартак, подкрепись, – Галант протянул мне кусок вяленого мяса.

Закончив гимнастику, он вытащил из своего локулуса бурдюк121 с водой, несколько кусков мяса и сухари.

– Не голоден, – отрезал я.

Есть действительно не хотелось. Я не знал, как обстоят дела у других кавалерийских групп, и сходил с ума. Крат пожал плечами, бросил мой кусок мяса обратно в локулус, а сам отряхнул соль, которой тщательно сдобрили мясо, и вгрызся зубами в небольшой кусок. Поморщился, когда кристаллики соли попали на потрескавшиеся губы. Галант разломал сухарь, бросил кусок чавкающему парфянину.

Пока соратники ели, я обратил внимание, что охапка сена, которую высыпал для своего коня Галант, осталась нетронутой. Животное фыркало и нервничало. Нетронутым осталось сено и у других лошадей. Я сел на корточки, потупил взгляд, попытался расслабиться, ожидая, когда наш привал подойдет к концу. Гладиаторы покончили с мясом и сухарями, но оставили мою порцию нетронутой. Галант сложил остатки в локулус.