Восстание Спартака - стр. 10

– За мной! – бросил я.

Я устремился к полю боя. Ноги проваливались в сугробы, стопы, стертые в кровь непривычной обувью, обжигало, но усилием воли я заставил себя ускорить бег, потому что не имел права опоздать. Я с ужасом осознал, что подступающие силы римлян, превосходящие нас умением и числом, намереваются взять армию восставших в котел. Используя свои знаменитые метательные машины и конницу, легионы врага сомнут обескровленное войско повстанцев и сварят в образующемся котле. Я знал, что Спартак вложил много сил в подготовку солдат в своем лагере, будучи запертым на полуострове, но понимал, что мое войско по большей части – дилетанты, недавно взявшие в руки меч.

От мыслей меня отвлек римский дезертир, капитулировавший с поля боя, который при виде меня замедлился, а потом и вовсе попятился. Выглядел легионер паршиво. Скутум остался на поле боя, куда-то подевался кулус52, а из раны на голове сочилась кровь. Лорика хамата53 у правого бедра оказалась порвана и окрашена в красный цвет. Он выставил перед собой гладиус, за который схватился обеими руками, и совершенно безумным взглядом уставился на меня.

– Назовись? Кто такой? Ты римлянин? – затараторил он вибрирующим от страха голосом.

Я одним прыжком сблизился с бедолагой, обезоружил его. Марать руки о человека, показавшего спину на поле боя, я не стал, поэтому ударил точно в висок дезертиру лезвием плашмя. Таким ударом можно оглушить человека, но я не рассчитал силы – у римлянина из ушей пошла кровь, тело свело судорогой. Оказавшийся рядом Рут, особо не церемонясь, вонзил свой меч в его грудь и провернул лезвие. Мы двинулись дальше.

Впереди показались знамена римских манипул54. Вскоре перед глазами возникло поле боя и спины римлян. Полководцам, управляющим уцелевшими легионами повстанцев, удалось окончательно внести суматоху в первую линию римских когорт из трех. В оборонительных редутах появилась брешь, куда, сминая вражеский легион яростным напором, ударили силы одного из моих лучших полководцев – Висбальда55. Понимая, что здесь и сейчас силы рабов превосходят по численности силы римлян, центурионы командовали отступление, опасаясь, что противник зайдет с флангов или ударит в тыл. Личный легион Красса, собранный из лучших римских солдат, поплыл, отступая под невероятным натиском всех моих трех корпусов. Совсем немного не хватило для того, чтобы отступление римлян обернулось поголовным бегством. Сразу пять шеренг первой линии четырех когорт лопнули, как грецкий орех. Я лично видел, как распались несколько манипул, началась давка. Восставшие с неведомой доселе яростью заставили легионеров Красса показать спины. Несколько сот человек бросились в беспорядочное бегство, сбивая друг друга с ног, моля о пощаде и падая на колени, будучи готовыми сдаться в плен тем, кого презирали и над кем чувствовали свое превосходство. Земля усеялась трупами, а центурионы зря кричали «Percute!