Восстание потребителей - стр. 7
Запихав в себя несколько ложек рыбокрупяной гадости, доцент одевался в строгий костюм, брал в руки трость, являвшуюся одновременно зонтом, садился на велосипед и поспешал к станции Раздоры на электричку. Электрички ходили редко. Если доцент опаздывал на утреннюю, то день можно было считать потерянным. У станции Раздоры доцент спешивался, перебрасывал велосипед через забор приятеля, жившего прямо напротив билетных касс, и ехал читать экономические лекции. После лекций делать доценту было совершенно нечего, ибо в тогдашней Москве развлечения были таким же дефицитом, как и колбаса. Можно было вернуться в Раздоры и писать очередную статью про консюмеризм. Можно было постоять в очереди за едой, ничего толком не купить, но зато вступить с соседями по очереди в экономическую дискуссию. А можно было просто вступить в экономическую дискуссию, ибо чего-чего, а дискуссионных клубов тогда в Москве было куда больше, чем магазинов. В любом научно-исследовательском институте был дискуссионный клуб и в любом учебном заведении. В Театре юного зрителя был дискуссионный клуб, обсуждавший проблемы молодежи, и даже на Пушкинской площади прямо на улице возле входа в редакцию «Московских новостей» собирались люди и спорили до хрипоты о том, как жить дальше.
Спорил и Аузан. Бог весть каким образом к дискуссиям ученых-экономистов присоединялись и экономические практики, те самые, которых вездесущая очередь выделила из своей среды, доверила вести списки, сделала сотниками, тысячниками, делегировала навести порядок. По всей России люди в очередях читали экономические статьи, предлагавшие гражданам новую о них легенду, новый красивый образ. «Мать вашу так!» – гордо говорили граждане, которые всего за несколько лет до этого просто покорно стояли в очереди за дефицитным товаром. «Мать вашу так!» – говорили они и по всей стране объединялись в общества потребителей.
В 1988 году общества потребителей образовывались чуть ли не каждый день: сначала в столицах, потом в городах-миллионниках, потом даже и в городах помельче. Лидерами этих обществ становились самые разные люди, и идеологически общества отличались друг от друга. В Ленинграде, например, общество потребителей создавали социолог Петр Шелищ и профессор кафедры хозяйственного права юридического факультета ЛГУ Анатолий Собчак. Надо полагать, они руководствовались скорее теоретическими представлениями о том, что слово «потребитель» должно перестать быть ругательным, и о том, что у потребителей есть права. В Алма-Ате общество потребителей создавал санитарный врач Тохтар Султанбеков: он начал с того, что не мог терпеть антисанитарии, царившей на Зеленом рынке, и мобилизовал общественность прежде всего ради профилактики сальмонеллеза и холеры. В Вильнюсе общество потребителей создавал профсоюзный вожак Альгирдас Кведаравичус. Идеологически он близок был к националистическому движению «Саюдис» и общество потребителей организовывал для того, чтобы объявить некачественными сельскохозяйственные продукты из России и приучить литовцев отдавать предпочтение литовскому молоку и литовскому сыру. В Одессе общество потребителей создавал полковник Григорий Шевченко. Всю жизнь в армии он занимался воспитанием личного состава. И когда очереди по численности перестали соответствовать роте, а стали соответствовать полку, старый офицер решил, что так недалеко и до смертоубийства, принялся наводить в одесских очередях порядок, стал в очередях тысячником, то есть начал делать то, что делал всю жизнь, – строить людей.