Воспоминания военного министра - стр. 14
По возвращении в Петербург я приступил к чтению лекций по тактике в Николаевском кавалерийском училище. Затем мне предстояло в каком-нибудь полку командовать эскадроном для получения в будущем ценза на командование кавалерийским полком.
Не нарушая ничьих интересов в этом отношении, наиболее подходящим оказалось мое прикомандирование к лейб-гвардии кирасирскому полку его величества, которым командовал тогда граф Нирод. В своем полку отбывать эскадронный ценз было нельзя, так как он находился в другом округе.
В Царском Селе я принял 3-й эскадрон. Офицеры полка встретили меня как своего старого товарища. Лишь мой опытный вахмистр Ларичкин, когда я явился в эскадрон, отнесся к «новичку» с некоторым сомнением: какой такой из меня может быть командир?
Но через два-три дня работы он убедился, что у меня кое-какой опыт есть, а когда на выводке лошадей я отобрал всех, требовавших перековки, то всякие сомнения у него отпали.
Зимний сезон того времени не отличался большим оживлением. Балов при большом дворе было мало, что объяснялось тем положением, которое сложилось после смерти императрицы, и отношениями императора Александра II с княжной Долгоруковой4. Но в частной жизни петербургского общества веселились довольно много. Участие в танцах я принимал охотно, а также из меня выработался хороший дирижер5, и вместе с таковым же, гвардейским сапером Прескотом, мы дирижировали на больших балах, где танцевало более двухсот пар.
Так называемый малый двор жил совсем скромно. Наследник-цесаревич Александр Александрович предпочитал балам рубку дров, рыбную ловлю и вообще тихую, спокойную жизнь хуторянина в Гатчине, где он на озере охотился на щук с острогой. Сформировал он у себя любительский оркестр, в котором сам играл на большой басовой трубе.
На барабане играл генерал Чингисхан, действительный потомок этого монгола, так похожий на своих предков, что в этом не могло быть ни малейшего сомнения. Любителей поступить в этот высокопоставленный оркестр было, конечно, много, но попасть туда удавалось немногим.
Особенность этого оркестра заключалась в том, что он играл для самого себя во дворце цесаревича. Слушателей у него не было, если не считать членов императорской фамилии.
В воздухе уже тогда носились признаки возможной войны на Балканском полуострове.
Нам казалось, что болгарам тяжело жилось под мусульманскою властью. В России, особенно в Москве, «панслависты» и «славянофилы» настаивали на заступничестве за соплеменников, томящихся под игом турок. Наша дипломатия не смогла мирным путем добиться в этом отношении каких-либо существенных результатов, даже под угрозой наших вооруженных сил, демонстративно собранных в направлении к Дунаю, точно так же, как и мобилизация румын, живших в постоянных трениях с турками.