Воспоминания военного министра - стр. 16
За довольно большие деньги удалось уговорить румын наладить дело. На импровизированную колесницу настлана была кукурузная солома, уложены наши седла и вещи. Капитан Генерального штаба и два корнета взобрались поверх всего этого, и шествие тронулось.
Без смеха, конечно, нельзя было смотреть на стадо, переплетенное веревками, как паутиной, и на нас, восседающих на багаже. В таком виде тащились мы трое суток и прибыли в Зимницу, словно совершив тысячеверстный поход.
В Зимнице чувствовался тыл действующей армии, открывались лазареты, виднелись флаги Красного Креста и повязки с тем же крестом, мелькали сестры милосердия, двигались обозы, транспорты, открывали свою торговлю маркитанты и т. д.
Главная квартира главнокомандующего переправилась уже на правый берег, в Систово, и понтонный мост был наведен.
Я явился в штаб главнокомандующего. Начальником штаба был генерал Непокойчицкий, а помощником его генерал Левицкий.
Мне было объявлено, что через несколько дней главная квартира переходит в Тырново и я должен следовать за ней. Надо было приобрести лошадь. Наудачу продавалась очень хорошая и недорого, так что при вступлении в город Тырново, в свите великого князя Николая Николаевича-старшего, я был верхом.
Войска наши продвинулись уже к Балканам, к Плевне на запад и к Рущуку на восток. Тырново приходилось в центре. Половина его населения были турки, вторая половина – болгары.
С наступлением русских войск последние начали уничтожать турок. При следовании великого князя по городу слышны были еще выстрелы, загорались дома.
Поэтому решено было Ставку главнокомандующего расположить не в городе, а проехав его на Марино-поле. Мне же великий князь приказал привести город в порядок, для чего в мое распоряжение дан был взвод казаков 21-го Донского полка.
С тридцатью казаками и без копейки денег я принялся за работу.
Город был построен на скалах, среди которых змееобразно протекает река Янтра, в глубоких, крутых берегах.
Небольшие дома самой примитивной архитектуры, точно гнезда ласточек, лепились на скалах. Ни одной широкой улицы. В центре на небольшой площадке выстроен единственный двухэтажный дом, по-турецки «конак», куда я и отправился.
Там я застал довольно многолюдное собрание болгар, которые судили и рядили о том, как им быть после бегства турецких властей.
Чтобы ознакомиться с местными людьми, я пригласил тех, которые говорили по-русски, в отдельную комнату. Двое или трое из них долго жили в России, и говорить с ними было легко. В результате, после беседы в течение часа или полутора, у меня в руках был уже список горожан, где зафиксировано, кто на какое дело пригоден, а главное, для меня было ясно, кто может быть городским главой.