Воспоминания торговцев картинами - стр. 42

Это было серьезным упущением с моей стороны, и позднее я сильно поплатился за свои промахи и небрежность. Мне нужно было иметь рядом с собой сведущего человека, который содержал бы отчетность и торговые книги в безупречном порядке, а у меня не было служащих, способных оказать мне сколько-нибудь ценную помощь. Я должен был почти все делать сам, и мне, кроме того, постоянно приходилось уезжать на день-другой в Лондон или Брюссель, где меня столь же неудачно замещали мои служащие, люди честные, но легкомысленные и бездеятельные.

Позднее, когда для меня наступили трудные годы, я был вынужден закрыть оба своих филиала. Пока я мог заниматься ими лично, они оправдывали себя, но нерадивость моих представителей привела к тому, что эти филиалы перестали окупать расходы по их содержанию.

Первые выставки на улице Лаффит, где я показал принадлежавшие мне картины Моне, Сислея, Писсарро, Ренуара и Дега, возбудили только любопытство. Большинство посетителей смотрели на них равнодушно, но без враждебности. Несколько непредубежденных любителей заинтересовались ими, и я сумел даже кое-что продать. Напротив, появление полотен, приобретенных мною у Мане и Пюви де Шаванна, было встречено яростным хором нападок, насмешек и оскорблений. Началась настоящая кампания протеста против этих художников, спровоцированная нелепыми статьями в некоторых газетах и принявшая вскоре неслыханно разнузданный характер. Пресса осмеивала и травила наших злополучных художников, огульно осуждая их всех. Меня, осмелившегося показать и защищать такие произведения, называли безумцем и бесчестным проходимцем. Мало-помалу доверие, которое мне удалось завоевать, было сведено на нет, и я стал подозрительной личностью даже в глазах своих лучших клиентов. «Как можете вы, – упрекали они меня, – вы, кто один из первых оценил школу 1830 года, расхваливать нам теперь картины, в которых нет и намека на художественность?» Мне неоднократно предсказывали, что я кончу дни свои в Шарантоне[29].

Чтобы предотвратить грозившую мне опасность и особенно ввиду недостатка средств, я вынужден был ограничить закупки и позволить моему другу Фору, располагавшему значительным состоянием, занять мое место около Мане, у которого уже не я, а Фор купил за 6000 франков «Кружку пива», выставленную в Салоне 1873 года, а позднее и ряд других картин. Фор купил также много полотен у Моне, Сислея, Писсарро и Дега. Эти бедные художники, которых я, в силу обстоятельств, принужден был, пусть даже временно, оставить на произвол судьбы, сумели, правда, сбыть кое-что отдельным моим клиентам – Ошеде, Шоке, графу Дориа, господину де Беллио, братьям Гехт, Руару, Берару. Однако все это были ничтожные сделки, и, чтобы не умереть с голоду, беднягам пришлось впоследствии продавать свои картины по невероятным ценам – 100, 50 и даже 20 франков за штуку. Однажды я разом купил 5 полотен Моне, которые некий маклер уступил мне за 100 франков.