Восьмая жена Синей Бороды - стр. 26
— Жан, умоляю тебя, беги туда быстрее. Расскажи все отцу, пока не поздно! — закричала Энни. — Скорее, Жан!
— Только не опоздай, — шептала она, слушая, как разносится по коридору стук его железных подметок.
Жан прибежал вовремя. Оливер, с трудом поднявший отчаянно упиравшуюся Хромоножку, уже тащил ее в сторону чурбана. Но в тот момент, когда Жан открыл рот и стал говорить, активно жестикулируя, застыл на месте. И Хромоножка застыла. Все остальные тоже демонстрировали явное замешательство. Катарина отошла к поленице. Присев на одно из валявшихся на земле бревен, она спрятала лицо в ладонях.
Сердце Энни сжалось от страха. Сейчас отец пошлет за ней, потом ее руку положат на чурбанчик, на котором обычно рубили кур и гусей. И все... Больше Энни никогда не сможет скакать на Грачике и лазать по деревьям. На ее ресницах проступили слезы. Зато может в монастырь ее не возьмут. Энни слышала, что послушницы проводят время в молитве и усердном труде. Хотя может ее отправят бродить по улицам с коробкой для сбора пожертвований, надеясь на то, что калеке больше дадут. И Энни стало так жалко себя, что она разрыдалась в голос.
Но почему-то никто даже не взглянул в сторону ее окошка. Вместо того тетушка Маргарет схватила Жана и стала трясти так, что его голова болталась, как набитый соломой тряпичный куль.
Ханна увела Грету подальше от чурбана, и теперь та стояла за ее спиной и пугливо жалась к ней. Сама Ханна широко расставила ноги и сложила мощные руки на груди, наблюдала, как Маргарет треплет ее сына.
Энни видела, как шевелятся губы отца, как тетка отпускает Жана и начинает что-то доказывать, размахивая руками, как Оливер повел Жана к плахе.
Энни запоздало поняла, что сейчас произойдет.
— Нет! Нет! — закричала она, хватаясь за доски, которыми было заколочено окно, с такой силой, что в ее кожу мгновенно впились занозы. — Это я! Я виновата!
Но ее никто не слышал.
Жан стоял, заложив руки за спину, и спокойно рассматривал всех, будто ему было совершенно все равно, что с ним сейчас произойдет.
Оливер понуро, еле передвигая ноги, побрел за топором, надеясь, что хозяин передумает и окликнет его.
И когда он возвращался назад, ему наперерез бросилась Ханна. Грета попыталась ее удержать, но схватила лишь воздух. Ханна мощью своего налитого соком тела снесла с ног дюжего Оливера и встала, закрывая собой сына. По ее лицу и позе было ясно, что она уложит любого, кто попытается к ней приблизиться. Ханна заговорила, гневно, яростно. Маргарет что-то выкрикивала, но Ханна не смотрела в ее сторону. Ее лицо было обращено исключительно к хозяину.