Воскресное утро. Решающий выбор - стр. 15
Берия открыл дверцу машины и, нагнувшись, достал из салона папку.
– Здесь аналитическая записка, составленная… группой товарищей. Все, что касается автомобилей, с которыми сейчас знакомятся ваши инженеры. Анализ и выводы. Думаю, она вам поможет в принятии решений. И еще! Следующим шагом в развитии отрасли вашего наркомата будет производство бронеавтомобилей. Точнее, бронетранспортеров. Пехота должна иметь возможность не только двигаться за танками, но и воевать на колесах. В записке есть эскизы и основные ТТХ бронетранспортеров. Так что тоже учтите перспективу. Ну, а теперь мне пора на очередное совещание, а вы можете присоединиться к подчиненным, – усмехнувшись, Берия протянул руку Акопову. – Я видел, что и вам не терпелось познакомиться с новинками поближе. До свидания!
Попрощавшись с Берией, Акопов действительно поспешил к боксу с техникой.
Весь световой день он со своей группой провел на полигоне. Они успели попробовать все представленные образцы. А ночь ушла на определение моделей, которые можно поставить на конвейер, и согласование необходимого для этого оборудования. Решено было на ЗиСе поставить еще один конвейер по производству ЗИЛ-157, переименовав его в ЗиС-157. После выхода этой линии на проектную мощность снять с производства ЗиС-5 и заменить его на ЗиС-150. В Горьком по той же схеме ставили ГАЗ-63 и ГАЗ-51 вместо ГАЗ-АА. Кроме того, в Ульяновске планировали создать производство ГАЗ-67 и в перспективе ГАЗ-69 и УАЗ-452. Модели ГАЗ-66, ЗиЛ-130, 131, «Урал-375» и «Урал-4320», УАЗ-469 были оставлены на послевоенное время.
Группы инженеров, имеющих допуск к изучению новой техники, провели на полигоне две недели, готовя данные для чертежей новых автомобилей.
Через месяц опытные цеха обоих заводов приступили к изготовлению комплектующих для нового производства и отработки технологических карт. И в это же время в Ярославль и Ульяновск убыли первые партии специалистов и оборудования.
1 октября 1941 года.
Москва. Штаб ВВС Красной Армии
Неожиданно после предварительного звонка в Штаб ВВС приехал уже старший майор ГБ Воронов, бывший офицер Особого отдела 45-й Гвардейской мотострелковой Красносельской ордена Ленина Краснознаменной дивизии, в настоящее время служивший где-то в верхах ГУГБ НКВД. Позвонил он Жигареву, чтобы согласовать время, и предупредил, чтобы при разговоре присутствовал его заместитель – генерал-майор Красавин.
Разговор состоялся в кабинете главкома ВВС и начался с рюмки коньяка, который привез с собой Воронов. Сначала поговорили о том, как и у кого из общих знакомых идут дела, не вдаваясь в подробности. А потом Воронов перешел к делу. И показал секретный приказ о проведении операции «Поводырь». Подписан он был лично Сталиным, и в списке на ознакомление с ним было всего лишь несколько фамилий. В том числе и Жигарев с Красавиным.