Воскрешающая 2. Среди пауков. Книга вторая - стр. 64

− Антич? – вставая с кресла, спросила я.

Но в отсеке был лишь ее голос.

− Лануф… У меня есть для тебя подарочек. Держи!

Я закрыла глаза, решив, что это как тогда – в зеркальной комнате − на пол упадет голова несчастной подружки. Ее подарочек упал. Но не на пол. На стол, на котором испуганно запрыгала Ворона. Звонкий звук заставил меня открыть глаза и повернуть голову. Это был перстень с зеленым эсмеральдом. От увиденного перстня лихорадочно забилось мое сердце и сбилось дыхание. Перстень подкатился к Вороне, вынудив ее отбежать на другой край стола.

− Кольцо! Кракр!..

− Что ты с ней сделала? – яростно выкрикнула я, глядя в потолок. Именно оттуда доносился голос Антич.

− Рассказала правду.

− Ты… Кто тебя просил? Что добилась своего?

− Почти. На войне все средства хороши, согласись.

Я вздохнула, напомнив:

− Но ты обещала, что не убьешь ее…

− А ты разве никогда не нарушаешь своих обещаний?

Ворона допрыгала до Нацтера, с опаской оглядываясь по сторонам и обнадеживая, прошептала:

− Она живая…

− Мерзавка! – закричала Антич. – Ты зря это сказала. Пойду, закончу свое дело!

− Не−ет! Антич! Не уходи, − я была в отчаянии.

Возникла пауза. Тишину нарушало лишь всхлипывание Ирлисы.

Ворона хотела еще что−то сказать, но Нацтер, предупреждая возникновение неприятных последствий из−за ее словоохотливости, схватил птицу за клюв. Она такого поступка с его стороны никак не ожидала, тут же присела, стала пятиться хвостом вперед, намереваясь вырвать из его рук самую болтливую часть головы.

− Тс−с, − прошипел Нацтер, отпуская клюв. Птица шлепнулась на заднее место и возмущенно защелкала. Затем, игнорируя предупреждение, прокаркала несколько раз. Нацтер одарил ее сердитым взглядом, и она присмирела, буркнув: «Унорихеор».

Я со вздохом опустилась в кресло и, склонилась, обхватив голову руками.

Татхенган продолжал обнимать жену, а свободную руку положил мне на плечо. Он хотел помочь, но не мог. Обстоятельства были выше его сил.

− Не плачь, Лануф. Все образуется, − утешая, проговорила Ирлиса.

− Ты плачешь, Лануф? – вновь раздался голос Антич. Кажется, она обрадовалась.

Я подняла голову. Нет, я не плакала. Ни слезинки не выпало из глаз. Я была слишком спокойна.

− О, ты разочаровала меня. Чего тебе плакать, правда? Особенно по покойникам, − она рассмеялась.