Восхождение богов - стр. 10
– Отрава, – прохрипел он. Глаза мужчины расширились, он устремился к дочери, отталкивая Леви и опуская оплетенные магией ладони на ее тело.
Напряжение достигло предела. Раздался крик очнувшегося неподалеку матроса, кажется, того самого, кому я отрубила ногу. Это сбило Томара, и он на негнущихся ногах отпрянул от дочери, шепча:
– Я не смогу ее исцелить. От морского яда нет противоядия.
Будь во мне сила ариуса, я могла бы помочь. Разом исцелила бы всех. Но вместо этого могу только накладывать швы и промывать раны. Для бо́льшего мне недостает знаний и умений. В этой темноте, под стоны пострадавших, казалось, что блеск дворцовых залов, сияние огней и танцы в роскошных платьях под руку с прекрасными кавалерами остались в другом мире.
Наверху что-то заскрипело, а затем грохнулось, и с потолка посыпалась пыльная крошка. Заслезились глаза, и я закашлялась, ощущая привкус древесины на губах. Позади зазвучали проклятия Леви. Для Амалии он сделал все, что мог, и успел переключиться на другого раненого: торопливо зашивал ему глубокую рану на шее.
Прежде чем подняться на палубу, я подошла к осунувшемуся Томару, устало сидевшему у расколотого стола с кружкой воды в руках. Он полностью исчерпал себя и сейчас выглядел, как загнанный зверь, окруженный охотниками. После длительного заточения в собственном теле во власти Ктуула, поначалу он выглядел хорошо, даже помолодел. Казалось, влияние старого бога вдохнуло в его тело свежие силы. Однако спустя месяцы плавания ситуация изменилась, и теперь колдун напоминал бледную тень себя прежнего. Силы покидали его, и Маля опасалась, что отец не переживет это путешествие.
– Что вы сделали с Кордоном? – спросила я угрюмо, осторожно коснувшись его плеча. Томар встрепенулся, а наткнувшись на мой внимательный взгляд, быстро облизнул губы и попытался ответить ровным голосом:
– Кордон был уже не жилец. Я забрал остатки магии, чтобы спасти дочь.
От моего внимания не ускользнуло, как просто колдун сказал это, и я в очередной раз задумалась о собственных обещаниях. О том, что должна была сделать.
– Я видела раны. За его жизнь можно было побороться, – наклонившись к нему, прошептала я, чтобы только он расслышал мои слова. – Вы поступили жестоко.
– Это была бойня. Решение нужно было принимать немедленно. Если вы не способны быть жестокой в битве, вам не место в бою, кэрра Селеста, – остро ответил он, и я стушевалась, а потом и вовсе ушла. Однако мысль занозой сидела в голове: «Я должна была убить его, чтобы убить и Ктуула. Еще тогда я могла все это остановить».