Ворон. Волки Одина - стр. 25
– Ты что же, думаешь, эти нехристи оставили бы сокровища лежать на виду? – спросил Пенда, вытаскивая побрякивающий мешочек из-под детской колыбели.
Он развязал тесьму, и на ладонь ему посыпалось серебро.
– Попомни мои слова, этот вонючий дохляк Рольф со своими разбойниками готовы себе в зад монеты запихать, лишь бы с Сигурдом не делиться, и ходить клацать ими, как старая потаскуха – зубами.
– А это ты ему покажешь, Пенда? – спросил я, кивком указывая на поблескивающую горстку монет у него в ладонях.
Пенда нахмурился.
– Можешь не ухмыляться, парень, – сказал он, ссыпая монеты в мешочек. – Это мое по праву. Разве я не был приманкой в ловушке? – Он заткнул кошель себе за пояс и с хрустом расправил плечи. – Ладно, хватит стоять тут просто так. – Потом похлопал по мешочку. – Где-то есть еще, и проклят я буду, если позволю чертовым датчанам захапать все серебро в свои грязные лапы.
В двери неожиданно появился Рольф. От меня не укрылось то, что он бросил взгляд на пояс Пенды.
– Горм тут нашел кое-что, вам бы взглянуть, – сказал он и шагнул обратно в ночь.
– Надеюсь, что-нибудь съестное, – проворчал Пенда. – Хорошо бы свинью. Да все, что бегает, пойдет. Я наелся вяленой рыбы так, что до Судного дня хватит.
Но то, что нашел Горм, не стал бы есть даже вконец оголодавший пес.
– Я думал, там эль. Ну, или вино. – Датчанин стоял у открытой бочки, уперев руки в бока.
Все сбежались посмотреть на находку в надежде пропьянствовать оставшуюся ночь. Рольф кивнул Горму. Тот ухватился за край бочки и повалил ее набок. На пол выплеснулась жижа, а вместе с нею – пять отрубленных голов. В воздухе тут же засмердело. Если б не землистый цвет, можно было подумать, что головы отрублены сегодня утром.
– Боги славные! – воскликнул датчанин. Пенда осенил себя крестом, когда Бирньольф подцепил одну копьем.
– В жижу, наверное, добавлено какое-то зелье, – сказал Рольф, – не похоже, чтобы бедняги перед смертью дышали тем же воздухом, что и мы.
Мне подумалось, что Рольф прав, потому что шеи были не окровавленными, а такими же пепельно-серыми, что и сами головы.
– А мы еще кое-что нашли. – Датчанин по имени Туфи размахивал в лунном свете серебряным крестом.
Датчане отшатнулись, но Туфи нисколько не смущало, что крест может обладать какой-нибудь магической силой, и он продолжал махать им, пугая товарищей.
– В запертом сундуке лежал, завернутый в гнилую шкуру. Тяжеленный! Представьте только, сколько гривн или браслетов можно из него наделать, – ликовал Туфи.
«Да уж», – подумал я. Крест был длиной с мою руку.
– Уверен, это вон того, – сказал Пенда, указывая на голову с русой бородой, более ухоженной, чем у нас, что было странно, учитывая обстоятельства.