Ворон. Волки Одина - стр. 24
– В церкви был бы крест. – Я зачерпнул воды из каменной чаши и смыл с лица запекшуюся кровь.
– Мутит уже от этой вони, – проворчал Пенда и указал на северо-восточный угол, откуда наверх уходила витая каменная лестница, заканчиваясь вспученной, непонятно на чем держащейся крыше.
– Пойдем наверх, – позвал он, – может, сокровища спрятаны там.
На всякий случай я вынул меч и стал подниматься по узкой лесенке, думая о том, сколько же времени ушло на то, чтобы вырезать каждую ступеньку, и надеясь, что наверху не напорюсь на вражеские клинки. Толкнув еще одну дверь, я осторожно ступил на деревянный мосток, который мы видели снизу. Мне казалось, что доски вот-вот проломятся и я убьюсь насмерть, но вскоре понял, что мостки, как и весь дом, сработаны крепко и упасть можно, разве что перегнувшись через перила.
– Никогда так высоко от земли не забирался, – бросил я Пенде, разглядывая жилища и темные закоулки внизу.
Где-то непрестанно лаяла собака, но в остальном все было тихо. Слишком тихо. С юга доносился низкий рокот моря, которое скрывали темнота и поросший подлеском холм.
– Здесь как-то ближе к богу, – сказал Пенда серьезно.
– К которому? – спросил я, подавив усмешку.
Непривычно было слышать от него такие слова.
– Чертовы язычники, – проворчал он. – Не хотел бы я здесь оказаться, выпив бурдюк Брамова меда. И так голова кругом идет из-за странной вони…
После едкого запаха в зале воздух наверху казался прохладным и чистым. Пенда велел мне знаками, чтобы я шел по мостку в одну сторону, а он пойдет в другую, и встретимся мы на другой стороне. Я осторожно начал свой путь, вглядываясь в ночь и думая о том, что уэссексец сказал о боге.
– Вроде все-таки церковь, – предположил я, когда мы встретились на западной стороне крыши. – Может, люди тут не кресту поклоняются? Клянусь Фригг, они не похожи на христиан. Значит, и церковь у них другая. Что, вправду чувствуешь, что твой бог рядом?
Когда я это спросил, по спине у меня пробежал холодок, потому что бог Пенды и мой бог были врагами.
Все время пока мы шли обратно на северо-восточную сторону, уэссексец задумчиво скреб шрам на лице, а дойдя до места, покачал головой и повернулся ко мне.
– В церкви было бы что-то такое, что стоит защищать. Нет, это не церковь. Отсюда хорошо наблюдать, не идут ли враги, – признал он, одобрительно похлопывая по деревянным перилам.
– Нас-то они не увидели, – возразил я, снова зачехляя меч.
– Зато мы их увидим, – усмехнулся он.
Мы поставили трех датчан дозорными на мостках и, разбившись по двое, принялись прочесывать дома в поисках ценностей. Жители деревни скрылись, пока их защитники сражались с нами в тени огромного дома. Пенда сказал, они вполне могли сделать вид, будто защищают сокровища, чтобы отвлечь нас от убегавших, и, по правде говоря, я был этому рад, потому что знал, что датчане сделали бы с теми, кто им попался.