Ворон и радуга. Книга 4 - стр. 27
– Чего вы от меня хотите? – спросил Эл уже без всякой злости, бесцветным, тусклым голосом.
– Убьёшь Вальмару – получишь свободу. Отпущу на все четыре стороны, и никто никогда тебя твоим разбойным прошлым не попрекнёт.
***
Все дальнейшие слова Данкалнау Эл уже почти не слушал. Нет, он, ясно-понятно, не ждал, что всё будет легко и гладко. Но, вот так…
Столько сразу мыслей взвихрилось в голове, что слушать ещё и доводы старого милорда получалось с трудом. Да, он был согласен с тем, что Лиэлид нельзя до королевской власти допускать. Согласен даже с тем, что от неё нужно избавиться. Но мысль о том, что убить надо женщину, с виду совершенно беззащитную… От этой мысли Ворона коробило.
Да, пусть это обман! Она чародейка, она опасна, а, может быть, тоже способна обратиться в жуткую тварь, как умел её братец. Но сейчас она выглядит как слабая женщина, и сделать то, о чём просит Данкалнау…
Просит? Нет, Эл, это приказ. Без вариантов и права выбора. И от этого тоже погано на душе. Эл никогда не тешил себя иллюзиями, знал, что такие, как он, для Совета Девяти никто – просто исполнители, просто «рука правосудия». Но было, пожалуй, обидно. Разве он мало сделал уже для Ордена? Зачем вот так в угол загонять?
Мысли так и метались от одной к другой. Ради новой жизни, придётся рискнуть и сделать то, что от него требуют. Но, если Ворон попадётся – пойдёт на виселицу, наверняка пойдёт, и этот старый хрыч и пальцем не шевельнёт, чтобы ему помочь. Ведь этак милорд на себя может тень навести. А значит, рассчитывать можно только на себя. Если Лиэлид – это, действительно, Вальмара, то убить её наверняка не так-то просто. А можно ли верить словам и доказательствам? Вдруг Совет Девяти просто решил избавиться от докучливой фаворитки короля.
Но всё сходилось к тому, что она действительно последняя из проклятого рода лэдрау. А значит, её действительно надо уничтожить раньше, чем она уничтожит всю Долину Ветров. Муки совести и сомнения здесь лишние.
А потом все тревожные мысли из головы как ветром сдуло. Лишь одна осталась.
Когда, уже практически прощаясь, Данкалнау вдруг спросил:
– Ах, да, ещё… А что ты про эту иномирянку скажешь, которая с вами ходила?
– А что я про неё сказать должен? – хмыкнул Эл, чувствуя, как набатным колоколом зазвенело в груди сердце.
– До похода ты о ней был не самого высокого мнения, – пояснил сухо эстиец. – Я помню, что ты рассказывал Иридиону. Но теперь, полагаю, тебе есть, что добавить. Она прошла весь путь на Север и обратно вернулась. Такое нельзя списать на простую удачу. Из сражения с лэдрау живой вышла. Мне кажется, ты недооценил её способности. Может быть, нам всё-таки стоит присмотреться к ней ещё раз? Ты знаешь, что у неё роман с Северянином? Он живёт с ней в одном доме, имея при этом официальную невесту из уважаемого знатного рода. По-моему, одно это уже о многом говорит. На Кайла не очень похоже, не находишь? Он, с кем попало, не свяжется. Если он осмелился пойти против воли короля ради этой рыжей чужестранки, это о чём-то да говорит.