Ворон и радуга. Книга 4 - стр. 20
– А мой чем плох? – чуть насмешливо улыбнулась швея.
– И ты готова терпеть меня под собственной крышей?
Всё-таки поверить в это Элу было слишком сложно. Столько лет она к себе никого не подпускала, забыть Давмира не могла.
Глаза её сейчас лучились тёплым светом, как солнце поутру, как огонь в домашнем очаге. Ни капли страсти, но так греют сердце.
Вириян протянула руки через стол, нежными пальцами коснулась его ладоней.
– Ради Граю я могла бы вытерпеть всё, что угодно, и кого угодно! Но тебя терпеть мне, к счастью, не придётся. Тебе я буду рада! Ты в этом доме уже давно как родной. С того самого дня, когда Давмир привёл тебя в первый раз.
И всё-таки что-то Эла в её словах настораживало. Помнил ведь, как прежде просила порога её не переступать. И как иных докучливых женихов прочь от себя гнала, не забыл. А теперь вот семью захотела. Или всё дело в Граю? Эта пигалица даже в мёртвом сердце жизнь и любовь разожжёт.
– Но было время, когда ты не желала меня даже на пороге видеть… – Ворон-таки не смог промолчать.
Вириян замотала головой, объясняясь горячо и горько:
– Да не было! Не было такого! Мне просто было очень больно! Я каждый раз смотрела на тебя и ждала, что следом он войдёт. А потом осознавала … Не придёт. Никто больше не придёт. Никогда. И каждый раз, он словно заново умирал вместе с этой пустой надеждой, мой Давмир. Неужели не понимаешь?
В уютной кухне было тепло, но Эл поёжился как от холода.
Припомнился старый приятель – высоченный, плечистый мечтатель, вечно витал в облаках да грезил, как однажды вернётся сюда. Он верил, что должна быть в этом мире какая-то справедливость…
Только справедливости не было, ни хрена её не было в этом мире, никогда не было. Поэтому Эл сейчас и другое вспомнил – как во тьме Бездны снимал друга-кузнеца с виселицы и тащил на погребальный помост. Но об этом Вириян точно знать не надо.
– Понимаю. Я всё понимаю… – кивнул устало, в глаза заглянул, сжал её теплые руки. – Прости меня! Прости за всё! Если ты меня примешь… Я о большем и мечтать не смел. Но, Вириян, ты сперва подумай! Не пожалеешь ли?
Она отвела взгляд, плечами пожала.
– Граю будет счастлива. А мне – в доме помощник, защитник, друг. О чём тут жалеть?
Сбилась на миг, замолчала.
Но продолжила, покраснев как румяное яблочко:
– Тебе как бы не пожалеть… Ты же понимаешь, по-настоящему я тебе женой никогда не стану. Место Давмира в моём сердце и моей постели никто не займёт. А ты – мужчина, молодой да видный! Тебе ласка нужна. Но ты не думай, я не стану возражать, если ты себе найдёшь женщину на стороне… Только уговор – чтоб соседи не болтали, и Граю не прознала. Хорошо?