Ворон и радуга. Книга 4 - стр. 112
Эл ещё рассмотреть не успел, что это за чудище диковинное, а сердце уже оборвалось.
Всё, что видел – множество тонких лап, клешней, усов, тянувшихся к оцепеневшей от ужаса детворе. Потом мелкота заверещала пронзительно и бросилась с пирса врассыпную, как горох.
А Эл, выругавшись, сжал тот самый нож для тканей и метнулся к берегу. Отчаянно матерясь, его в одно мгновение нагнал Орлех.
Неведомая тварь больше всего напоминала огромного уродливого рака. Покрытое крепкими пластинами длинное тело неуклюже навалилось на край пирса, протянуло свои жуткие «хваталки», пытаясь зацепить кого-то из детворы.
Ворон не бежал, а летел туда. Позабыв о том, что после его воскрешения кости срослись, но вот былой прыти, ясно-понятно, уже не осталось. Сейчас он забыл о собственных увечьях и боли, мысль только одна осталась: «Граю!».
Он видел, что дочка не растерялась, одной из первых рванула подальше от опасности. Да с таким визгом, что следом за ней помчались и все остальные, словно чары с них спали.
А потом…
Этот дружок её, увалень Юран, растянулся на мокрых досках. И, видно, ногу ушиб, потому что дальше он уже не бежал, а еле-еле пятился. А над ним нависла эта жуткая тварюга…
Граю обернулась уже с берега, увидела, что пацан отстал, и… ясно-понятно, побежала обратно!
Едрить твою ж, Ворон! Сам научил, дурак, что друзей в беде бросать нельзя! Вот теперь расхлёбывай!
Всего несколько шагов до пирса, но чудится – время остановилось…
Не успеть! Мать Мира, убереги, только убереги! Кажется, он орал что-то, но никто его не слышал.
Граю вцепилась в своего белобрысого дружочка, потащила того к берегу, но чудище не дремало, ухватило его одной из своих паучьих лапок и потянуло в раззявленную пасть.
Вот тут и ножичек из башмака пригодился. Маленький, как жало пчелы, но кусает больно. Уже вскочив на брёвна пирса, Эл видел, как дочка воткнула своё оружие в хваткую лапу. Тварь заверещала и выпустила добычу, но лишь на мгновение. Сейчас бросится снова – просто пришлёпнет их своей громадной клешней.
Ворон метнулся вперёд, но проклятое колено подвело, и он сам едва устоял на скользких досках, не хуже пухляка Юрана.
Зато Орлех оказался проворнее и быстрее, одним прыжком очутился между детьми и озерной тварью. Закрыл собой, бесстрашно выхватывая клинок. Вот всё-таки полезно быть торговцем с воровскими привычками – всегда начеку, всегда к бою готов!
Не глядя на уже начинавшийся бой друга, Ворон сцапал за шиворот дочку и пацанёнка и потащил их прочь от воды и опасности.
Отпустил в нескольких шагах от края причала и грозно рявкнул: