Ворон и радуга. Книга 3 - стр. 8
– Тут вот что ещё, матушка… Милорду Элиолу нужна…
– Братец! – озорной звенящий окрик прокатился по двору.
И по лестнице стремительно пронеслась девчонка лет тринадцати – настоящая сказочная королевна: пышное облако светло-русых кудряшек, кремовые оборочки кружев, и сама будто статуэтка.
Она с разбега запрыгнула на Первого рыцаря, повисла у него на шее, и тот закружил младшую сестрицу, не замечая её воробьиного веса. Бесконечные поцелуи посыпались на рыцаря – милое дитя совершенно никого не смущалось.
– Эрид! Прекрати! Ты же миледи! У нас гости. Где твои манеры? – одёрнула её мать.
– Простите, матушка! Простите, гости! Я рада вас приветствовать в замке Орсевилон, – девчушка соскользнула с шеи брата, продолжая улыбаться счастливо.
В ответ ей сказать Эливерт уже ничего не успел.
Он поймал её изумлённый взгляд, услышал удивлённый возглас:
– Ой, а что это с ним?
И мир погас в одно мгновение.
***
3. 3 В руках матери
– Мама!
– Я здесь, здесь, тише, сыночек!
Сумрак. Тускло горит лампа. Она совсем не разгоняет мрак. Он пытается приоткрыть воспалённые веки, но в темноте видит лишь размытый силуэт.
А вот её солнечные волосы сияют ярче свечей и ламп.
– Мама, так горячо… Я умру, да?
– Ну что ты, родненький мой, что ты! – Лаиса, всхлипнув, склонилась над ним, снова отирая лоб холодной тряпицей. – Разве же я позволю Вечной Деве тебя отнять? Ты же у меня… Небесами поцелованный!
– Небесами… Почему? – с трудом шепчет он.
Мать смачивает потрескавшиеся губы, вливает в него какое-то зелье и рассказывает напевно, как сказку:
– Так мне бабка Воллига сказала, когда ты на свет появился. А она врать не станет. Знать, удача всегда с тобой будет! Долго-долго, Воронёнок мой, будешь жить, долго да счастливо. Всё у тебя сладится! Вот вырастишь, женишься. Будет дом у тебя хороший, жена-раскрасавица, детишки. А? Так говорю? Внучат мне сколь подаришь? Хочу двух мальчишек да двух девчат…
– Трёх…
– Что?
– Двух мальчишек и трёх девчат, – он улыбается весело, хоть язык едва шевелится. – И младшую назову Лаисой. Хочу, чтобы была красивая, как ты! Мама, ты у меня самая…
***
Невыносимая боль в спине вырвала из этого очередного то ли сна, то ли горячечного бреда. Эл не сдержал стона.
А ещё к мучительной боли примешалась горечь – зачем он проснулся? Там во сне была мама! Была рядом: живая, родная, такая добрая.
Он помнил. В ту зиму он умудрился так сильно застудиться, что едва не отправился за Грань… Но ведь она его выходила. И теперь эти воспоминания казались счастливыми и светлыми. Как и всё, что было до того чёрного дня, когда их деревню обратили в пепел и руины.