Ворон и Голландка - стр. 8
Еще одно отличное фото. Тесс щелнула затвором, надеясь, что не слишком трясется от подавленного смеха и картинка не смажется. Кроссовер «Долины кукол» и «Жестокой игры»[25] на парковке мотеля «Заколдованный замок».
Она завела машину и направилась в город, все еще думая о черничном пироге. Сначала хотела остановиться в забегаловке «Дабл-Ти» чуть дальше по 40-му, но подумала, что желанного пирога не попробует уже никогда. Его подавали только четырнадцать лет назад.
– Хватит слежки за изменщиками. – Она сидела напротив Тайнера Грэя, юриста, который навел ее на нынешний род занятий и делил с ней все хорошее, что имело место в этой связи. Пора бы начать делить и плохое. – Это унизительно. Да я бы лучше покопалась в чьем-нибудь мусоре.
– Не преувеличивай, Тесс, – сказал Тайнер, выписывая чек крупным наклонным почерком. Технически все ее клиенты работали через Тайнера, гарантировавшего им конфиденциальность. Но конкретно в этом деле жена-заказчица была дочерью его соседа по комнате в общежитии колледжа, поэтому сообщать дурные новости и играть в «покажи и расскажи» предстояло Тайнеру. Хоть какое-то утешение.
– Может, ты не помнишь, но мне уже приходилось копаться в мусоре в поисках выписок о платежах. Да вот и в прошлые выходные ныряла в мусорные баки. Объедки и кофейная гуща – это не так плохо, если у тебя хорошие резиновые перчатки. Лучше, чем наблюдать борьбу придурочного распутника и проститута.
Тайнер оттолкнулся от стола, прокатился в своей инвалидной коляске по всему кабинету и положил бухгалтерскую книгу на низкую полку около двери. Здесь все было низким – полки, шкафы, столы. И транспортабельным, поэтому казалось, что Тайнер все еще не закончил переезд. Посетители принимали стиль обстановки за минимализм. Они старались представить, что коврики и старинная мебель для хозяина – нечто большее, чем помеха колесам и острые углы. Так и задумывалось: Тайнер хотел, чтобы у посетителей не шла из головы его коляска. Теперь, когда он перевалил за шестой десяток, он сидел в ней уже две трети своей жизни – с тех пор как вскоре после олимпийской медали за греблю его сбила машина.
– По крайней мере, тебе не придется сообщать отцу Майры, что его зять не только пытался изменить его дочери, но и проявил себя в этом деле на редкость неудачно. Ничего удивительного. Ричард настолько неимоверный дундук, что даже на конкурсе самых отчаянных неудачников облажается и займет второе место. Я был у них, когда Майра впервые привела его в дом – наверное, лет двадцать назад, – и он мне никогда не нравился. Но ведь не дашь друзьям совет в любовных делах.