Ворон и Голландка - стр. 43

– относительно свежее звено в цепи, составляющей ее индивидуальность. Этой осенью Джеки убедила ее начать делать макияж, затащив в бутик «MAC»[80] и купив самую темную помаду, которая когда-либо была у Тесс. «Парамаунт». Она редко ей пользовалась, но всегда хотела знать, что та лежит в сумочке на случай, если вдруг понадобится как запасная. Маленький черный тюбик катался по столу шерифа. Эсски спала в углу, не впечатленная событиями этого дня, несмотря на то, что шериф грозился отвести ее в ближайший госпиталь и сделать рентген. Он рассказал Тесс, что люди часто провозят контрабанду в собаках. Монаган парировала, предположив, что для таких дел, наверное, используют более упитанных животных, а не таких, которым можно без труда пересчитать все ребра.

– Тереза Монаган, – произнес шериф. Он от души нажал на последний слог, но что-то в его улыбке подсказывало: он знает, где правильно делать ударение. – Что привело вас в наши края, мисс Монаган?

– Отпуск.

– Вы, должно быть, весьма успешны. Большинству тех, кто работает на себя, не удается устраивать себе отпуск. Уж я-то знаю. Сам когда-то вот так же.

Тесс сделала вид, будто этот факт ее очень заинтересовал, а он явно именно этого и ожидал. Что в Балтиморе, что в Бланко, и в барах, и за их пределами мужчины хотели говорить только о себе.

– Правда? И чем же вы занимались?

– Я основал компанию по разработке программного обеспечения, а потом продал ее за приличные деньги. Я миллионер, и не только на бумаге. Переехал сюда в надежде на спокойную жизнь, но она наскучила уже через полтора месяца, и я стал шерифом. Потратил сто тысяч долларов на свою кампанию и выиграл лишь потому, что предыдущий шериф умер за день до выборов. Это случилось шесть лет назад. Теперь меня здесь полюбили. В прошлый раз переизбрали шестьюдесятью процентами голосов.

Он склонился над столом ближе к Тесс и сложил руки, будто молится.

– Видите ли, меня полюбили за то, что я не терплю вранья от приезжих. Новообращенные, как вам известно, – самые яростные апологеты. Я новенький, и я ненавижу приезжих куда сильнее, чем те, чьи семьи поколениями живут в Хилл-Кантри.

Намек понят: с ним нельзя обходиться как с местным деревенщиной и не стоит даже думать задерживаться здесь надолго.

– Давайте переформулирую: вы уверены, что проводите здесь отпуск? Или в моем округе происходит что-то, о чем я должен знать, что-то, что заставило частного детектива проделать весь этот путь? И что связано с этим разложившимся парнем, которого вы нашли?

Против ее воли перед внутренним взором снова промелькнул невыносимо яркий образ тела под навесом, без лица и с большой дырой в груди. Если это Ворон, ее работа здесь окончена. Именно от этой мысли ее вырвало в первый раз. Она опять схватила корзину, на всякий случай.