Воображаемые девушки - стр. 17

Он говорил о том, что это я игнорировала его, а не наоборот. Вел себя так, как будто это только парни могут перестать разговаривать с девушкой после того, что обычно происходит на заднем сиденье машины. Он явно не встречал таких, как моя сестра.

– Что случилось? – спрашивал он. – Ты не хотела?

Я пожала одним плечом. (Руби, мне сказать, что хотела?)

– Ты не говорила, что не хочешь, – напомнил мне он.

Я пожала вторым плечом. (Руби, мне сказать, что да, не говорила?)

– Ну, – он сделал вдох, – что будем делать сегодня вечером?

И именно в этот самый момент в моем кармане завибрировал телефон. Мне удалось проскользнуть под его рукой, пробраться мимо груды пюпитров, старого фагота и выйти в центр коридора, на свободу. Я вытащила телефон и увидела новое сообщение.

Это была Руби – и ей каким-то образом удалось выяснить, где я жила у отца: в маленьком автофургоне без шин, поставленном на заднем дворе, с кроватью в углублении над рулем, смотревшим на цветочный сад, где от пчел меня спасала сетка. Там было неплохо, вполне себе удобно, и я даже протянула из гаража кабель, чтобы смотреть телевизор.

Понятия не имею, как она узнала. Может, поговорила с моим папой, или с моими единокровными братом и сестрой, или с моей мачехой и выведала, что, как только на улице потеплело, я переехала в фургон из своей комнаты в доме.

И что значит – она собиралась вызволить меня? Она была здесь?

Я тут же получила ответ на свой вопрос – на экран выскочило новое сообщение:

Никто не рассказывал ей про фургон. Она была внутри его, рылась в моих вещах и нашла очки, которые я стащила тем летом, когда уехала – те самые, с розовыми линзами, которые, по словами Руби, делали человека счастливым, типа наркотика, но таскаешь ты его на своей голове.

Парень, его звали Джаред, с подозрением пялился на мой телефон, с видом покровителя даже. Только вот с чего он взял, что может так себя вести?

– Кто это?

– Мне пора. – Вот и весь мой ответ, потому что Руби была здесь.

Все изменилось, для всех, поэтому как мы могли продолжать этот разговор, как вообще кто-то мог о чем-то разговаривать, как я могла притворяться довольной этой обычной жизнью, в этом обычном коридоре, рядом с этим обычным парнем, когда она была здесь?

Руби пыталась убедить моего отца. Она испробовала все способы: даже пристально смотрела на него до тех пор, пока ему не оставалось ничего, кроме как смотреть прямо на нее в ответ.