Воля богов! Повесть о Троянской войне - стр. 27
Парис попытался улыбнуться.
– Но ведь из этого ничего не выйдет, – сказал он. – Я подкидыш. У меня нет ни родителей, ни близких, и ничего священного или дорогого я в жизни и в руках-то не держал.
– Ну, тогда тебе и подавно нечего терять. Только, поверь опытному антропологу, родители есть у каждого, и даже самым отъявленным негодяям что-нибудь да свято. Ты ещё слишком молод, чтобы знать, что у тебя есть, а чего нет. Вот когда всё это выяснится, тогда и придёт время жестокой мести. Кстати, извини моё любопытство, Сашок, а зачем тебе любовь ещё какой-то девушки? Не могу представить, что такой симпатичный юноша, как ты, страдает от недостатка женского внимания.
Александр смущённо опустил глаза и покраснел:
– Ну, я встречаюсь, конечно, с одной… Но там ничего серьёзного…
– Понятно, – с улыбкой сказал Гермес и взлетел.
Он начал было поворачивать в сторону Олимпа, но, поднявшись над деревьями, заметил идущую по лесу нимфу Энону и спустился, чтобы её поприветствовать.
– Привет, Гермес, – озабоченно ответила Энона. – Ты не видел Париса?
– А зачем тебе понадобился Парис? – игриво подмигнув, спросил посланник богов.
Энона посмотрела на него удивлённо и даже несколько обиженно:
– Как зачем? Он мой муж.
Гермес покачал головой и, подумав мгновение, серьёзно ответил:
– Нет, Энона, твоего мужа я не видел.
После этого он попрощался с нимфой и полетел к Олимпу.
Стрелы Эрота
Вечерело. Закатное солнце освещало Олимп розоватыми нежаркими лучами. Гера с Афиной сидели на ступенях дворца Зевса и грызли орехи. Вообще-то они никогда не были подругами, но в последнее время их часто видели вместе.
Боги уже расходились по дворцам, готовились к отдыху после дневных трудов. Где-то за углом нарушил вечернюю тишину звон доспехов бога войны Ареса, возвращавшегося с какой-то междоусобной стычки.
– А Гефест-то опять на всю ночь куда-то умчался, – довольно громко сказала Гера, как бы между прочим.
– Ах, как жаль его красавицу! – с притворным чувством воскликнула Афина.
После суда Париса они обе называли Афродиту не иначе как красавицей.
– Да, пропадают её прелести без мужской ласки, – согласилась Гера. – Уж как она страдает, бедняжка, как изводится! Надо будет попенять моему сыну, чтобы он уделял ей больше внимания.
Звон доспехов на несколько секунд умолк, а потом послышался снова, но уже тише. Перед богинями появился Арес. Он, неуверенно ступая, подкрался к дворцу Гефеста, приоткрыл дверь и застенчиво сказал: «Я к кузнецу… Он мне меч должен сковать». Богини безразлично пожали плечами.
Арес боком просочился в полуоткрытую дверь и быстро пошёл в спальню Афродиты. Та полулежала на кровати, изящно отставив босую ножку.