Волшебный дар - стр. 22

– Ты тут ни при чем. Хотя бы потому, что всего лишь пыталась помочь ей. Отчаянное положение призывало к отчаянным мерам. Твой план продать кольцо и начать новую жизнь под новым именем действительно был превосходен. И не твоя вина, что у нее не хватило храбрости и силы воли выполнить его.

Сначала Лавинии показалось, что она не расслышала.

Тобиас не осуждает ее! Мир словно расцвел новыми красками, воздух стал прозрачнее и благоуханнее. Она позволила себе дышать свободно.

– Но возможно, подбивая Джессику на такой риск, я вынудила ее увидеть собственную беспомощность и бросила в глубины безнадежности. – Лавиния вонзила ногти в ладони. – Заставила ее понять, что впереди – только тьма и единственный выход – покончить с этой жизнью.

– Ошибаешься. По-моему, ты показала ей путь к свету. И от Джессики зависело, воспользоваться им или нет.

Тобиас притянул ее к себе и обнял за плечи.

– Ты сделала все, что смогла.

Странно, до чего же приятно прижаться к нему! Да, с ним очень нелегко, но временами его неиссякаемая надежная сила как нельзя более успокаивающе действует на ее нервы!

И он не осуждает ее за случившееся.

– Не стоило мне так расстраиваться при виде Пеллинга, – решила она наконец. – Вполне естественно, что состоятельный джентльмен его положения время от времени навещает столицу… по делам или за покупками.

– Совершенно верно.

– И тем более нет ничего необычного в том, что я встретила его на Пэлл-Мэлл. В конце концов, мир тесен, особенно когда речь идет о магазинах.

– Ты расстроилась вовсе не потому, что внезапно столкнулась с Пеллингом, – объяснил Тобиас. – Просто неприятные воспоминания о бесславном конце твоей карьеры гипнотизера расстроили тебя.

– Отчасти.

– Но в основном потому, что я почувствовала необходимость признаться тебе во всем, – добавила она. – Вот и пришлось зайти в кондитерскую, немного опомниться. Поэтому я и опоздала. Хотела оттянуть время.

Но дело сделано. Правда вышла на свет Божий, и Тобиас не ополчился против нее. Мало того, изобразил ее кем-то вроде героини драмы. Поразительно!

– Теперь у тебя новое дело, Лавиния, – утешил он. – Прошлое ушло навсегда.

Она расслабилась чуть больше, наслаждаясь жаром его тела. Тобиас наклонил голову и прижался губами к ее губам.

– Пожалуй, для таких занятий слишком холодно, – пробормотала она, чуть отстраняясь.

– Я согрею тебя, – пообещал он.

Небольшая компания энергичных молодых щеголей, окруживших Эмелин у входа в институт, донельзя действовала Энтони на нервы. Все они уверяли ее в своем огромном интересе к только что прослушанной лекции, но Энтони с полным основанием подозревал, что у большинства из них были совершенно другие интересы и, уж несомненно, свои скрытые мотивы. Однако Эмелин, казалось, вовсе ни о чем не подозревая, увлеченно доводила до сведения присутствующих собственное мнение о лекции.