Волшебный блестящий шарик - стр. 2
– Как у нас много общего! – воскликнула Люба, – я тоже обожаю метро! Просто жить не могу без него.
– Тогда вот, что я тебе скажу, Любанька, – я заговорщицки перешёл на шёпот, – тебе обязательно надо съездить в Екатеринбург. Конечно, в Москве метро красивое, но очень уж много народу. Московское метро – для любителей больших тусовок. А вот метро в Екатеринбурге – совсем другое дело. Представь себе, ты в гордом одиночестве спускаешься вниз. Совершенно один садишься в вагон. И двигаешься куда-то в полном одиночестве. И диктор, заикаясь от волнения, без всякой записи в прямом эфире сообщает тебе и только тебе, "следующая станция такая растыкая". Чувствуешь себя, как принц. Ну, или, как принцесса, в твоём случае.
– Но ведь так, в одиночестве, очень скучно ездить, – задумчиво предположила Люба.
– Но зато, какая радость, когда вдруг какой-то случайный попутчик заходит в твой вагон! – воскликнул я. – Ты мгновенно вскакиваешь со своего места, радостно смеёшься и бежишь навстречу этому человеку. Совершенно, неважно, кто это, маленькая девочка, взрослый мужчина, да хоть негр преклонных годов. Представляешь, какое впечатление это производит на случайного попутчика? Он на всю жизнь запомнит эту удивительную поездку.
– Запомнит, это точно, – согласилась Люба.
– Но всех в мире в плане строительства метро переплюнул город Омск, – заявил я. – Там была построена не просто станция, а целый дворец со статуями, картинами и даже небольшими фонтанами. Но возникла небольшая проблема. Все деньги ушли на эту единственную станцию. А на другие станции и выкопку туннелей денег не осталось. Что получилось в итоге? Некуда ехать! А это довольно скучно, главная идея метрополитена получилась незаслуженно выхолощенной. Никакой нуль – транспортировки. Откуда зашёл, туда и вернулся.
Тут мы с Любой задумались, каждый о своём. Первой не выдержала Люба и нарушила молчание:
– О чём ты думаешь, Костя?
– О плохом слоне, – ответил я мгновенно, – я часто о нём думаю.
От удивления глаза Любы стали большими, как блюдца.
– Я имею в виду плохого шахматного слона, лишённого простора из-за забора из собственных пешек, – пояснил я. – Так любил делать Ботвинник. Он мастерски разыгрывал такие позиции. Противник думает, мол, слон плохой, чего его бояться? Но в том-то и дело, что любой плохой слон может стать хорошим, если будет постоянно работать над собой и в нужный момент прорубать калитки в этих заборах. Понимаешь?
– В общих чертах! – убедительно ответила Люба. – Про слона на заборе всё точно поняла. А кто такой Ботвинник?