Волшебники из Капроны - стр. 28
– Нет, дружок. Скорее всего, нет. По правде сказать, дела в Доме Монтана идут так же плохо, как и во всей Капроне. Прежняя наша доблесть убывает. Она убывала поколение за поколением и теперь почти иссякла. Мне стыдно, что тебе приходится познавать ее такой. Выходим, мальчики. Будем толкать карету.
Это было тяжкое унижение. Так как все остальные Монтана либо отсыпались, либо работали на Старом мосту, помочь им закатить карету во двор оказалось некому. От Доменико не было никакого проку. Позже он честно признался, что не помнит, как попал домой. Дед и двое внуков оставили его спящим в карете и втроем закатили ее внутрь. Даже Бенвенуто, примчавшийся несмотря на дождь, не поднял настроение Тонино.
– Одно утешение, – сказал, тяжело дыша, дед. – Дождь. Никого вокруг. Так что некому глазеть, как Старый Никколо тащит собственную карету.
Паоло и Тонино это не показалось большим утешением. Теперь они поняли, почему из дома не уходит малоприятное чувство тревоги. Они поняли, почему все так волновались из-за Старого моста и так радовались, когда перед Рождеством его наконец починили. И еще поняли, почему все так озабочены замужеством Розы. Потому что, как только мост был отремонтирован, все в доме вернулись к обсуждению этого вопроса. И Паоло с Тонино знали, почему все считают, что молодой человек, которого предстояло выбрать Розе, непременно – даже в ущерб всем другим достоинствам – должен обладать даром волшебства.
– Чтобы улучшить породу, да? – спросила Роза, относившаяся ко всему этому очень скептически и державшаяся независимо. – Прекрасно, дорогой дядя Лоренцо. Я буду влюбляться только в тех мужчин, которые умеют делать картонных лошадок непромокаемыми.
Дядя Лоренцо покраснел от обиды и возмущения. Из-за этой истории с лошадьми вся семья чувствовала себя униженной. Только Элизабет едва удерживалась от смеха. Элизабет, разумеется, поощряла Розу в ее независимости. Бенвенуто сообщил Тонино, что англичане все такие: у них это принято. Кошкам англичане нравятся, добавил он.
– Неужели мы и впрямь утратили нашу доблесть? – с волнением спросил у него Тонино, а про себя подумал, что, наверное, этим объясняется и его собственная тупость.
Бенвенуто сказал, что не знает, как было в прежние времена, но знает, что сейчас им вполне хватает волшебства, чтобы шерстка у него искрилась. Да, волшебства вроде бы вполне достаточно. Но иногда он сомневается, правильно ли его употребляют.
Примерно в это время в Дом Монтана стало приходить вдвое больше газет. Общественно-политические журналы из Рима и иллюстрированные из Генуи и Милана, а также местные газеты, капронские. В доме все их жадно читали и обсуждали вполголоса между собой. Отношение Флоренции, новые движения в Пизе и ужесточение мнений, высказываемых в Сиене. Во взволнованном ворчании все чаще стало слышаться слово «война». И вместо привычных рождественских гимнов в Доме Монтана днем и ночью звучала мелодия «Капронского Ангела».