Волшебница на грани - стр. 51
- Поздравляю! Великое это дело, богатая и добрая родня, – с искренней радостью сказала я и тотчас же задумчиво спросила: - А что надо будет делать? Что-то опасное?
Генрих рассмеялся. Он нравился мне таким: спокойным, умиротворенным, расслабленным. Я вдруг подумала, что по моему лицу понятно, что мне нравится смотреть на Генриха – что, если он это увидит и поймет?
Допустим, поймет. Ну и что? Мы тут с ним не для того, чтобы крутить романы и играть в отношения.
Я слишком долго и старательно собирала себя по частям, чтобы все снова разлетелось на осколки. Я не могла допустить, чтобы мою жизнь вновь разрушили до основания.
Любить слишком больно. А с меня достаточно боли.
- Заказные статьи в прессе, - ответил Генрих. – Просветительские лекции. Многие не хотят нести деньги в банк, боятся, что он возьмет и лопнет. И все прочее в том же духе. Знаешь, что здесь самое главное?
- Доступ к именам и счетам на них, - сказала я, и Генрих в очередной раз посмотрел на меня с искренним уважением.
- Ты просто умница, - похвалил он. – Знаешь, сегодня я наблюдал за тобой и даже удивился, как можно настолько хорошо играть пустышку.
- Это было до того, как я пролила вино на Эбернати или после? – уточнила я. Генрих пожал плечами.
- А, так ты и вино пролила? – улыбнулся он. Я кивнула.
- Было дело. Он очень настойчиво хотел посмотреть на родимое пятно у меня с тыла и уже зазывал меня посмотреть какие-то ковры в малой гостиной. Надо было его остановить. Мокрые штаны – отличный выход.
Генрих вопросительно поднял левую бровь.
- Даже узнавать не хочу, как вы до этого дошли. Ты прекрасно вошла в роль, Милли.
Он сказал это таким тоном, что пришла моя пора играть бровями. В его голосе отчетливо прозвучала… ревность?
Нет, ну это невозможно! Это даже нелепо. Генриху просто не к кому ревновать… да и вообще, зачем ему ревновать? Мы просто партнеры по опасному приключению, потому что…
Я окончательно растерялась. Мне сделалось не по себе.
- Зато я узнала, что в Лакмере практикует некий доктор Кравен, пластический хирург, - сообщила я, решив поскорее сменить тему. – Этому Эбернати он восстановил лицо после взрыва, причем так, что ни малейшего следа не осталось. И завтра я пойду с ним знакомиться.
Взгляд Генриха снова изменился: теперь в нем пульсировало нетерпение и злость.
- Думаешь, это Ланге? – спросил он. Я пожала плечами.
- Ланге хирург. Который для забавы сшивал веки своим жертвам. Просто ради практики, - сказала я. – Да, это может быть он. Конечно, мы можем проверять ветеринаров, но лучше все-таки начать с человеческих докторов.