Волшебница на грани - стр. 20
Наконец мы вышли к храму. Он возвышался над грязной улицей, словно белая сахарная гора, в которой трудолюбивые муравьи выточили портик, колонны и статуи святых. Поднимаясь за Генрихом по лестнице к гостеприимно распахнутым дверям, я поймала себя на том, что иду с раскрытым от восхищения ртом.
Храм был красив. Потрясающе, до дрожи красив.
Вопреки моим опасениям, в нем никого не было. Скамьи были пусты, едва теплились рыжие язычки свечей и где-то впереди, за огромной статуей женщины, которая с ласковой улыбкой протягивала сноп золотых колосьев, кто-то неторопливо ходил. Генрих постучал по спинке скамейки и звонко произнес:
- Отец Лукас! Вы здесь?
Из-за статуи вышел огненно-рыжий великан с огромными ручищами и бородой, заплетенной в косу, перевитую жемчужной нитью. Казалось, черная мантия вот-вот затрещит на нем и разорвется. Увидев нас, великан ахнул и едва не споткнулся.
- Генрих! – воскликнул он и направил на принца указательный и средний пальцы левой руки. – Рассыпься именем святой Гирши, нечисть!
Разумеется, ничего не произошло. Генрих лишь рассмеялся.
- Отец Лукас, я жив! – сказал он, и великан, больше похожий на викинга, чем на священника, тотчас же сгреб его в такие крепкие объятия, что мне показалось, будто я слышу треск костей.
- Живой! – пророкотал отец Лукас. – Как, во имя всех святых? Как ты выжил, ответь!
- Я все расскажу, - произнес Генрих. – Но пока нам нужна горячая ванна и чистая одежда. Поможешь?
- Ну конечно, дружище! – воскликнул отец Лукас, и мы пошли следом за ним мимо статуи со снопом. Когда я прошла рядом со святой Гиршей, храм вдруг наполнился мелодичным перезвоном, словно где-то высоко-высоко застучало бесчисленное множество серебряных колокольчиков.
Я остановилась. Почему-то меня вдруг бросило в жар. Ощущение было таким, словно голова статуи повернулась, рассыпая кудрявые волосы по мраморным плечам, и святая с интересом посмотрела на меня.
Я прекрасно видела, что статуя остается неподвижной.
И знала, чувствовала всей своей внезапно вспотевшей кожей, что она смотрит на меня. Ее взгляд был заинтересованным и добрым, словно святая Гирша встретила родственницу, которую никогда не видела.
- Что случилось? – удивленно спросил Генрих. Лицо отца Лукаса сделалось одновременно удивленным и каким-то спокойным, словно он убедился в чем-то, о чем думал много лет.
- Ты не отсюда, - произнес он, глядя мне в глаза. – Верно?
- Верно, - кивнула я, не в силах отвести взгляд. Глаза отца Лукаса были пронзительно голубыми, и я вдруг увидела его совсем молодым, в белой рубахе, кожаных штанах и с тяжелым боевым молотом в руке. Когда-то он был не священником, а лихим воином, и ветер пел в его волосах песню победы.