Вольные хлеба - стр. 7
Это было уже в Москве, я показала ей несколько готовых переводов, и мы пошли в издательство.
Редактор, Николай Николаевич Сидоренко, худощавый, с белым пухом волос на голове, был очень стар и очень строг.
Его всё издательство боялось, а уж я-то должна была бояться больше всех!
– У вас выходили книги в Москве?
– Нет.
– И вы даже не член Союза?
– Остался Секретариат.
– Вы уверены, что сможете перевести книгу на должном уровне?
– Я обещаю, что переведу на самом высоком доступном мне уровне.
– Вот видите – на доступном. Принесли переводы, хоть несколько? Покажите.
Наташа отдала ему мои листочки. Он прочёл и протянул мне рукопись. В Украинском отделении Большого союза мне сказали:
– Заходил Сидоренко, хвастался: «Знаете, какую я вам переводчицу нашёл!»
– Какую? – поинтересовалась я.
– Да вас же, Светлана!
Книга должна была уйти в производство в октябре. Конечно, я не тянула до последнего, ещё в Ростове сборник был готов, переводы авторизованы, то есть, подписаны автором.
В начале сентября я понесла книгу Николаю Николаевичу.
– Светлана, вы можете не торопиться, я договорился, нам дали ещё два льготных месяца.
– А я вам привезла её.
– Правда? – удивляется он. – У нас тут одна московская поэтесса переводила книгу, так она вышла только через два года после плана. Звоните Наташе, пусть приезжает, будем сдавать.
Мы сидим втроём над книгой. Все замечания, Наташины и Николая Николаевича, я исправила. Он говорит:
– Для книги будет лучше, если мы снимем кое-какие стихи.
Мои переводы проходят этот последний барьер. Но кроме них, есть несколько стихотворений давнего Наташиного переводчика, Медведева, и Коли Скрёбова, нашего ростовчанина.
Вылетают три Колиных перевода, и мне не по себе – вдруг он подумает, что это моих рук дело?
6. Золотая неделя
На ноябрьские праздники нас на неделю отпускают по домам.
Перед самым отъездом Нина Аверьяновна останавливает меня и просто светится от радости:
– Света, решили зачислить тебя. Одному парню не понравилось у нас, он уезжает. Освобождается место.