Волною морскою (сборник) - стр. 12

В первый вечер после Алешиного возвращения они сидели втроем на кухне: он, отец, Родион. Алеша не выдержал:

– Вы бы знали, в каком мы дерьме… – разморило его от вина и от того, что не выспался.

– А мы всё ждем, когда ты нам это выскажешь, – засмеялся Родион своим наполовину беззубым ртом.

От Родиона всегда, со школьных еще времен, исходило ощущение нравственной правоты. Теперь, по возвращении из Бостона, после встречи с Шурочкой, Алеша увидел, на чем вся его правота держится – на обделенности. Родион никак не мог доучиться: он-то как раз послужил в армии.

– А что, много американцев звонит Лаврику? – спросил Родион. – А то он мне на Новый год ответил: “Хелло”.

Нет, Лаврику звонят только русские.

– Просто… там так хорошо, что хочется быть своим.

Отец сказал:

– Эмиграция – катастрофа, психическая болезнь.

Откуда он может знать? Он и за границей ни разу не был.

– А здесь оставаться – не психическая болезнь?

– Тоже болезнь, но другая какая-то. – Хоть бы Родион уже перестал свои зубы показывать! – Родина – она для чего-то все же нужна.

Для чего-то, да. Для чего?

Таким был предотъездный период: с бессмысленными разговорами, оформлением бумажек, интенсивным освоением английского, с волнениями по поводу Шурочкиной беременности, одалживанием весов, ванночек и других вещей.

Наконец ребенок рождается, его регистрируют. Разногласий по поводу имени нет. Лео, пусть будет Лео – имя красивое, короткое, международное.

Много всего происходит за почти десять лет: первый зуб Лео, потом первым же выпавший, первые слова, которые он произнес, крещение его в Москве, накануне отъезда, – по настоянию одной из двоюродных бабушек, она и выступила крестной матерью. Крестным стал, естественно, Родион. Но это опять-таки все было – общее, которое неинтересно. Потому что интересно – единичное, частное, вроде камушков на берегу, а младенцев тогда в Москве всех крестили. По приезде в Америку еще и обрезание сделали. В Америке все мальчики оказались обрезанными, в то время имелись на этот счет свои медицинские соображения. Алеша с Шурочкой и подумали: пусть уж будет как все.

А Максим Максимыч с компанией лежат на стеллаже с книгами, как раз рядом с Лермонтовым. В их собственном доме. Несколько лет как приехали, а уже свой дом. Алеша теперь не Алеша – Алекс, на здешний манер, да и она не Шурочка – Александра: следовательно, тоже Алекс, к чему эти многосложные имена? Дома она, разумеется, Шурочка.

Существует много способов приобрести дом. Например, купить его, собственно, не выкупая: только проценты платить. А когда придет время, когда Лео вырастет, то и дом станет дороже – продать его и найти себе на том же Кейп-Коде что-нибудь небольшое, но у воды – так у них запланировано.