Волнолом - стр. 31
Еще хорошо бы выяснить, что значит «мы с вами на одной стороне». Но пока об этом можно только гадать.
Так, ладно. Что теперь? Звонить генералу или сначала посоветоваться с историками, спросить про даму на фотографии? Вдруг кто-нибудь ее вспомнит? Время подходящее – вечер, и многие должны быть в «беседке».
Он достал из выдвижного ящика плотный кожаный коврик-подложку – дюймов двадцать в длину и столько же в ширину. Поместил его перед собой на столешницу. Светоносные нити, вживленные в кожу, едва заметно блеснули. Поверх коврика лег линованный лист бумаги.
Взяв перо, Генрих написал псевдоним, под которым его знали в «беседке»: Тевкр. Ниже вывел строчку из Овидия: «Вот уж на веслах прошли мимо Сциллы и жадной Харибды тевкров суда». Фраза была ключом – буквы мигнули и словно бы провалились сквозь лист в открывшийся под ним омут.
«Беседка» впустила нового гостя.
«История. Вопрос. Общий круг», – нацарапал он на бумаге. И далее: «Коллеги, буду благодарен за консультацию. В «Династических хрониках», т. 26, на стр. 211 имеется фотография с королевского бала. Не подскажет ли кто-нибудь, что за дама так увлеченно разглядывает кронпринца?»
На полях он нарисовал вертикальную стрелку острием вниз, подтверждая написанное, и слова побледнели, хотя на этот раз и не исчезли совсем. Вопрос был принят, и можно было надеяться на компетентную справку – доступ в «беседку» имели только официальные члены академического сообщества.
В прежние годы, когда Стеклянный век еще не закончился, было много разговоров о том, что связь через светопись нужно сделать общедоступной. Такое общение, мол, не должно быть уделом избранных. Но коврики со светоносными нитями были штучным и весьма дорогим товаром, поэтому все осталось как прежде.
Свои «беседки» имелись у купцов, адвокатов, состоятельных докторов и, конечно, у богатых бездельников и бездельниц. В последнем случае «беседки» эти назывались «салонами». Их завсегдатаи обменивались светскими сплетнями, заигрывали и писали друг другу стишки фривольного содержания. Особую пикантность этим забавам придавала полная анонимность. Гуляли анекдоты о том, как шутники умудрялись неделями флиртовать, выдавая себя за придворных дам.
Через чернильный свет общались и по служебным делам. Правда, нынешние начальники – особенно в пределах столицы – предпочитали решать вопросы по телефону. Не зря ведь его величество однажды обмолвился, что скрипеть пером ему недосуг, а у некоторых корреспондентов отвратительный почерк…
На листе перед Генрихом проявились новые фразы – пришел ответ. Некто Ибис писал ему: «Коллега Тевкр, вы предложили нам любопытнейшую загадку. Закат Стеклянного века – предмет моего особого интереса. Этот том «Хроник» я, без преувеличения, знаю чуть ли не наизусть. Упомянутый вами снимок тоже весьма известен. Но, к стыду своему, вынужден признать – дама, о которой вы спрашивали, мне незнакома. Более того, я только сейчас обратил на нее внимание, хотя фотографию, повторюсь, видел несколько раз. Что ж, задета моя профессиональная гордость, и я постараюсь навести справки. Здесь очень помог бы коллега Штрангль, но увы – он трагически нас покинул».