Волк среди волков - стр. 107
Но вот кто-то все-таки остановился перед Петрой, пожилой господин в котелке, с желтым совиным лицом, с желтыми совиными глазами.
– Что?.. – спросила она наконец вполне отчетливо.
– Скажите, фройляйн! – Он неодобрительно качает головой. – Здесь живут Пагели?
Пагели? Он, значит, ничего такого не хочет, он спрашивает о Пагелях. О Пагелях, о нескольких Пагелях, не меньше как о двоих. Нужно сообразить, кто он такой, чего он хочет, может быть, это важно для Вольфганга…
– Да?.. – Она старается взять себя в руки, господин чего-то хочет от них. Нельзя, он не должен узнать, что она имеет касательство к Вольфгангу, она, девушка, стоящая в воротах.
– Пагели?.. – спрашивает она еще раз, чтобы выиграть время.
– Да, Пагели! Ну вы, я вижу, не знаете! Немножко выпили, а? – Он подмигивает одним глазком, он, как видно, вполне добродушный человек. – Не делайте вы этого, фройляйн, днем не пейте. Вечером – пожалуйста. А днем это нездорово.
– Да, Пагели здесь живут, – говорит она. – Но их нет дома. Оба ушли. (Потому что нельзя, чтобы он поднялся к Туманше, чего он только не наслушается там, это может повредить Вольфгангу!)
– Вот как! Оба ушли? Верно, расписываться, да? Но если так, то они опоздали. Бюро уже закрыто.
Он и это знает! Кто же он такой? Вольфганг всегда говорил, что у него не осталось никого знакомых.
– Когда же они ушли? – спрашивает опять господин.
– С полчаса… Нет, уже с час! – говорит она торопливо. – И они мне сказали, что сегодня больше не придут домой.
(Нельзя, чтобы он поднялся к фрау Туман! Никак нельзя!)
– Так. Они вам это сказали, фройляйн? – спрашивает господин и смотрит недоверчиво. – Вы, значит, дружите с Пагелями?
– Нет! Нет! – возражает она торопливо. – Они знают меня только в лицо. Я всегда тут стою, потому они мне и сказали.
– Так… – повторяет задумчиво господин. – Ну что ж… благодарю вас.
Он медленно проходит воротами в первый двор.
– Ах, пожалуйста! – зовет она слабым голосом, даже делает вслед за ним несколько шагов.
– Чего вам еще? – спрашивает он, оборачивается, но не идет назад. (Он явно хочет зайти на квартиру!)
– Пожалуйста! – молит она. – Там наверху такие гадкие люди! Не верьте ничему, что они вам наговорят на господина Пагеля. Господин Пагель очень хороший, очень порядочный человек – я не имею к нему никакого касательства, я в самом деле знаю его только в лицо…
Человек остановился посреди двора в ярком солнечном свете. Он остро всматривается в Петру, но не может ясно разглядеть ее легкую слабую фигурку, застывшую в полумраке ворот; она стоит, наклонив голову, приоткрыв губы, напряженно проверяя действие своих слов, с мольбой сложив руки на груди.