Волхитка - стр. 40
Так плакала она и причитала в объятьях своего старшего сына, обличьем и голосом разительно похожего на батю. Игра не доведет до добра. Не знал он, затевая шутливое переодевание в отца, что это так больно ранит матушкину душу…
Когда мать называла его Емельяном Прокоповичем. парень ошалело посматривал по сторонам, точно искал отца. Грубовато хлопал по узкому плечу и гудел прямо в ухо:
– Мать! Погоди, ты что? Окстись!
И наконец, приводя её в чувство, парень не выдержал: взял за грудки и серьезно встряхнул.
Злата, сморщив лицо, пригляделась и вздохнула вдруг с таким надрывом, что у сына заныло в груди.
– Артамоша?.. Ты?.. А где же?.. Где наш отец?
– На ярманке… Где?..
Она слёзы сдёрнула рукавом со щёк.
– Ой, как тошно мне! Тошно! – призналась, прикрывая глаза длинными намокшими ресницами; глубинный радостный огонь в них мгновенно померк.
– Пойдем домой! – Сын потянул за рукав. – Ты вся продрогла, мам! Пошли!
– Нет, Артамоша, мне тепло… Мне жарко даже… Уголечек всю меня спалил!
Он осторожно взял ее за плечи. Пригнулся, внимательно заглядывая в чёрные широкие зрачки. На бровях её и на ресницах парень заметил седые шерстинки.
– Уголёк? – Артём попробовал убрать седые шерстинки, но они словно примёрзли. – Какой уголёк?.. Ты что говоришь?
– В сердце, Артамоша! В сердце! – Она дрожащею рукой потрогала. – Вот здесь… горит! Я уж хотела в прорубь… охолонуть… Силы больше нету – жар такой терпеть!
Снег за спиною слабо застонал. Подошел Милентий Аристархович – крёстный отец Артамона.
– Ты, кума, куда ходила? – начал удивленно, осуждающе. – Я приехал ребят навестить, а у них глаза по лбу катаются: мамка пропала!.. И топорик ваш серебряный исчез! Чего молчишь, кума?
Женщина вытерла губы мокрым концом платка. Неопределенно махнула рукою в сторону перевала и равнодушно призналась:
– Уйти хотела… к своему Прокопычу…
Милентий Аристархович, подумав, что ослышался, сдвинул шапку с толстого уха.
– Куда?.. Куда уйти хотела? В город, что ли? – уточнил недоверчиво. – Пешака?!
– И улетела бы… Да крыльев нет…
– Тю-у-у!.. – Старик от изумления задрал седые брови под козырек мохнатой шапки. – Совсем сдурела баба? Аль наполовину?.. Садись, давай, поехали до дому!
Злата неспешно вынула мёрзлую калину из кармана, поднесла к губам. Хотела укусить, но вместо этого проговорила, дыша на ягоду:
– Он теперь богатый человек… Я ожерелье видела!
– Ну, хватит балоболить! – рассердился крестный. – Домой, сказал!
– Я не хочу домой! Хочу к Емелюшке!
– Заладила… – Старик нахмурился. – А кнута не хочешь? А то могу! Ишь ты, удумала: в город! Эко тебя растащило, кума! Не смеешься ли? Да тебя вон за той же горою волки порвут!