Волчья ягода - стр. 26
Выговорившись, Аскорус щелкнул пальцами. По щелчку пальцев его тон опять сменился.
— Можешь получить оплату у моего казначея. И продолжай, мой друг, продолжай. Мне нужно еще корня. Целого, не обломанного. Болезнь распространяется, скоро многим понадобится мое ценное лекарство.
— В связи с этим, прошу увеличить оплату! — использовав оплошность своего нанимателя, Верис успел вставить в разговор давно созревшую на языке фразу. — Приходится немало выкручиваться.
Ответом ему был недовольный взгляд резко спустившегося с небес на землю нанимателя.
— На десять процентов и ни медяком больше, — холодно уступил Змей и тут же сменил тон на требовательный. — Действуй тщательно, не медли, период сбора заканчивается. Нужно, чтобы как можно меньше эускариота осталось доступным на всех территориях. И следи, чтобы твои агенты на территориях великородных тщательно придерживались легенды: эускариот нужен лишь как стойкий дешевый краситель. Не более.
Верис поклонился.
«Крыса ты, а не Змей», — подумал он, выходя из оранжереи, из которой оглушительно вонял трупом отвратительный редкий цветок. Верис хотел двадцать процентов.
Аскорус остался, с мечтательным удовольствием прикидывая цену лекарственной настойки от заболевания, от которого синеют ногти. Запах раффлезии ему уже даже начал нравиться: Змей слишком долго ждал этих плодов.
«Пожалуй, подниму окончательную цену готовой микстуры на двадцать процентов. Да, думаю, удастся убить сразу двоих мышат: и заработать, и спасти жизни. Все ради блага».
Дорогие Читатели. Делясь книгами (слитыми полными версиями платных книг) полюбившихся авторов с другими даже из самых добрых побуждений - вы просто втыкаете нож в спину автора. Однажды он не сможет подняться.
6. Глава 6. Начало исправительного труда
Меня загрузили работой по последнюю волосинку макушки.
В ближайшую луну предстояло регулярно подметать площадь, поливать газоны, стирать, выбивать ковры и, разумеется, мыть полы, стены, и вообще все поверхности в управе. В общем, делать, что велят, как и сказал старейшина.
Наказание выходило исправительно-трудовым.
Ирис, к которой меня прикрепили, оказалась пожилой молчаливой Волчицей, местной хозяйственницей, что следила в управе за чистотой и порядком. Худая и прямая как палка, она по-солдатски сухо, без неприязни проинструктировала меня, где и что находится. Жить мне предстояло в комнатке, которая оказалась тут же, в здании управы. В ней была кровать, стол, крошечное высокое окно и замок на двери. Ирис обронила, что вечером после работы меня будут закрывать на ключ до утра. После отдала первое распоряжение: