Волчья ягода - стр. 25
Сейчас Верис занимался тем, что старался дышать ртом. Чувствительный нос его страдал как никогда.
— Сначала мы с трудом нашли его, — как и предполагалось, Аскорус с удовольствием заговорил. — Раффлезия даже не растет в нашей местности. А в естественной среде она три года таится, прежде чем пустить росток. Затем нужно ждать, когда скромная красавица раскроет объятия. Она не торопится, ей требуется несколько лет, чтобы начать цвести. Нам повезло, мы ждали всего шесть месяцев. Но и это не конец. Когда раффлезия цветет, то это происходит всего четыре дня. Вдумайся! Несколько лет — и всего четыре дня. Только в эти, считанные по пальцам дни, мы можем заглянуть в ее сердце. Наше терпение, наконец, вознаграждается, и мы получаем чудодейственное средство, равных которому...
Нежно погладив ало-красные лепестки, похожие на куски мяса с белыми прожилками, худощавый небольшой Аскорус обернулся на Вериса. Они стояли в кустах многочисленных белых цветов с крошечными листочками, которые — это Верис знал — использовали как универсальное противоядие. Вокруг шелестели листья, все наливалось самым разнообразным цветом: пурпурно-лиловым, горчично-оранжевым, темно-синим. В этом меркантильно-аптечном саду было бы даже неплохо, если бы не запах всего одного цветка.
— Итак, какие же вести ты принес, мой ловкий друг?
Тон Змея резко стал деловым. Он потер ладони о белый рабочий сюртук, слегка припорошенный желтой пыльцой.
Верис выпрямился.
— Я обработал половину человеческой территории. На этот раз вышло около двух сотен. Пришлось как следует потрудиться, чтобы...
Он хотел намекнуть, что задание было непростым, что ему пришлось побегать, и неплохо бы увеличить оплату, но Аскорус быстро оборвал его:
— Прекрасно! Знаешь, чем удивителен корень эускариота? Его невозможно культивировать. Точнее, незачем: домашний корень становится абсолютно бесполезен при культивации, а вот дикорастущий... Именно дикорастущий эускариот способен побороть нынешнюю эпидемию. Такой свободолюбивый вид...
Вдохновленно подняв светло-зеленые глаза с узкими зрачками к небу, Аскорус продолжил. Верис молча прикрыл глаза, привычно ожидая лекцию. Лекарствовед Аскорус любил говорить. С тем же воодушевлением он выступал на совещаниях в совете.
— Я вижу в нем порядочное количество аналогий с нами. В растении, которое находится в более суровых условиях, намного больше действующих веществ, чем в том, которое растёт в условиях идеальных. Мы даже проводили собственные исследования. Высадили два семени: за одним мы ухаживали, удобряли, прикрывали от солнца, града... Ухаживали, как за малым дитем! А на второе — не обращали внимания. Так, в том саженце, который мы подкармливали, оказалось в десять раз меньше лекарственных веществ. Ты только представь эту цифру, друг мой! Согласись, в этом что-то есть: чем лучше созданы условия, тем слабее образец.