Волчий мох - стр. 60
– Ничего, ничего… они у меня ещё попляшут. Смелые мне нашлись… – на ощупь вытирая кровь с лица, в отчаянии говорил Ефимка.
– Да-а, втроём на одного – храбрости много не надобно, – соглашался его дружок Кузя и гневно грозился: – Вовремя, собаки, сбежали, а то бы мы их вдвоём враз урезонили! У-у, Рябой, погоди!
– Да я и сам их побью! Выловлю поодиночке – и побью, не погляжу, что старшие… Нос, кажись, сломали… – предположил Ефимка, осторожно трогая нос. – Что-то аж скрипит там внутри… и кровь долго сочится.
– Завтра не будет скрипеть. Так распухнет, что точно не будет скрипеть, – как мог «успокоил» его дружок. – А из-за чего это они мутузить тебя стали? Выслеживали, гады! Дожидались, пока мы разойдёмся, и напали втихаря. Хорошо, что я ещё не отошёл далеко и услышал шум, а то вообще в грязь тебя втоптали б.
– Не втоптали б… – буркнул Ефимка. – Но всё равно… за подмогу спасибочко.
– Да ладно, какая подмога! Только подбежал, а их и след простыл. Так чего ж они взъелись-то на тебя?
– А чёрт их знает… Наверно, из-за Олеси…
– А ты чего, приударить за ней хотел, что ли? – удивился Кузя.
– Да сдалась она мне… Подумаешь, прижал разок. Так мало ли кого я прижимал. Хотя… девка гарная…
– Ага, гарная… да не про нашу честь. Сёмка Рябой вон как начал увиваться возле неё, так хлопцы и получают – кто по делу, а кто и без дела. Чуть глянут ласковей на девку – Рябой с братьями тут как тут… Хотя Олеся ж ещё с зимы сторонится его.
Ефимка и Кузя хоть и были ещё только оперившимися юнцами, но вес среди молодёжи набирали быстро. Особенно Ефимка – более рослый, решительный и видный собою. Его поступки, порой отчаянные и дерзкие, а также ухарская смелость вызывали восхищение не только у сверстников, но и у хлопцев постарше. Им уже приходилось подумать, прежде чем кинуть в адрес дружков скверное словечко. Ещё какие-то год-два назад «старики» смело отпускали им и обидные шутки, и увесистые подзатыльники. Да вышло то время! Набрались силы и смелости вчерашние мальчишки сопливые. Не ровен час дадут и сдачи!
А уж из-за Олеси и подавно уже многие готовы были померяться удалью и силой. Подле такой девки даже самому принцу впору стоять! Да вот только не принц, а Сёмка Рябой вцепился в «его место»!
Рябой – жених, конечно, не из бедных, да и на вид чуть лучше своих братьев, но была у него червоточинка – малодушие. Для серьёзного и рискованного поступка у Сёмки кишка тонка, а проще говоря, Рябой был малость трусоват. Но зато гонором полнился – о-го-го! Это всё Олеся поняла ещё с колядок.
А вот насчёт самой Олеси Сёмка с самого начала был настроен решительно. Немного поувивавшись возле неё, Рябой полагал, что всё уже решено. Раз он небедный жених на деревне, то ни ему, ни его родителям даже и в голову не могло прийти, что какая-то пигалица, хотя и дюже пригожая, не захочет замуж за него. А посему для полного счастья Сёмке осталась «самая малость»: сообщить избраннице радостную весть о своём намерении, а там – сваты и свадьба! Всё! У Семёна Карнауха будет самая красивая женка! Но…