Волчий мох - стр. 62
Но после этого Сёмка Рябой ещё настырнее стал «опекать» Олесю. Он сделался настолько раздражителен и невыносим, что бедной девке было уже в тягость его присутствие даже в большой компании.
Сёмка не дурак, он видел, он чувствовал, что его ухаживаниям и надеждам приходит конец. А тут ещё голодранец этот в молодёжных забавах так и норовил схватить именно Олесю. И её, похоже, это не особо смущало! Самолюбие Рябого было уязвлено! Сильно уязвлено! Уж такую наглость Сёмка Рябой терпеть не стал, и расплата последовала в тот же вечер. Наглец получил как следует, но по большому счёту чужими руками, что и было свойственно старшему сыну Демьяна.
И вот теперь сидел потрёпанный «орёл» и шмыгал разбитым носом, а друг его Кузя всё негодовал, но потом вдруг мечтательно произнёс:
– Эх, были бы мы побогаче – тоже смело к таким девкам, как Олеся, подходили б.
Ефимка промолчал. Это он и сам добре знал, но сильно и не расстраивался. Или, может, хотел убедить себя в том, что ему всё равно. Олеся – девка красивая, но сердце она ему вроде как не особо и волновала. «Красивая да и красивая… Подумаешь! Навалом таких красавиц! – заносчиво думал Ефимка, тщетно пытаясь уверить себя в верности своих мыслей. – Или всё же волнует?.. Ну… может, только чуть-чуть…» И чем больше хлопец думал об этой девушке, тем яснее осознавал: себя не обманешь, а сердце своё – и подавно! А ему влюбиться в эту девку – беда! И как ни старался Ефимка выкинуть из головы образ Олеси, похоже, эта «беда» уже вцепилась в него как репей.
– Это так оставлять не годится, – Кузя прервал размышления товарища и тут же решительно спросил: – Кали бить будем?
– Успеется… Никуда не денутся. – Ефимка не спешил. Он уже знал твёрдо, что должки будет возвращать…
Отношения Олеси и Сёмки вконец расстроились. А тут ещё и Ефимка с дружками раздал должки. И так уж вышло, что синяки и ссадины на теле Ефимки полностью сошли, зато на его обидчиках закрасовались броско и даже живописно.
То ли от ответной трепки, то ли от понимания безнадёжности своих попыток, но надо отдать должное Сёмке, он быстро всё понял и больше не волочился за Олесей.
Казалось бы, новая любовь должна была вспыхнуть ярко и красиво, но не так всё просто и быстро! У Ефимки были свои печали. Неуверенность постоянно точила его. О том, чтобы завоевать внимание красавицы Олеси, он мог только мечтать. Слишком беден был хлопец, слишком противоречивая слава неотступно следовала рядом c ним в обнимку. А многие и вовсе открыто ему пророчили: «Острог по тебе плачет, босяк!» И Ефимка трезво осознавал, осознавал с горечью, с тоскливым отчаянием, что он Олесе не пара! Не глянет такая гарная девка в сторону нищего озорника. Ей ведь надобно думать и о будущем. Ефимка всё понимал, и это больно ранило его гордое сердце. Нет! Не глянет!