Вокруг трона Медичи - стр. 18
Всю жизнь она творила добро, умела самоотверженно любить, не скупясь, дарила преданность и получала ее от своих родных, была связана с ними теплой душевной близостью. Для детей она всегда оставалась нежной матерью, и со своими невестками, происходившими из просвещенных фамилий, поддерживала добрые отношения и часто обменивалась письмами. Щедрость Лукреции, известная всей Тоскане, не была безоглядной; в ней, как в истинной флорентийке, присутствовала деловая предпринимательская жилка.
Семья Торнабуони отличалась сплоченностью и большой взаимной привязанностью. Брат Лукреции, Джованни, заказал знаменитому живописцу Доменико Горландайо цикл фресок для украшения своей фамильной капеллы во флорентийской церкви Сан-Мария Новело: «Рождество Богородицы» и «Рождество Иоанна Крестителя». В персонажах фресок современники узнавали знакомые лица, в частности – Лукрецию и ее детей.
Флорентийцы относились к молодой чете с симпатией и глубоким почтением.
Иностранные правители отдавали Пьеро дань уважения. С ним считались герцог Модены и Мантуи, венецианский дож, герцог Милана, а более всех – король Людовик ХI, который разрешил ему включить в свой герб лилии Франции. Теперь герб Медичи представлял собой «…на золотом фоне шесть шаров. Верхний лазурный с тремя золотыми лилиями, остальные пять червленые». Шары в гербе, увенчанные лилиями, подозрительно напоминали корону.
Отец Пьеро оставил ему доверенных советников: Диотисальви Нерони, человека весьма влиятельного и пользовавшегося у сограждан большим уважением, и Луку Питти. Однако, как показало время, Диотисальви оказался вовсе не другом Медичи. Личное честолюбие он ставил выше интересов дома своего патрона.
В свое время Козимо, стараясь заручиться сторонниками во Флоренции и друзьями за ее пределами, был так щедр на деньги, что Пьеро теперь являлся заимодавцем на сумму весьма немалую, которая могла стать для него существенно важной. Диотисальви дал правителю совет, казавшийся вполне разумным, но по существу своему гибельный: потребовать возврата долгов как у сограждан, так и чужеземцев. Пьеро, которому хотелось поправить дела своими средствами, этот совет понравился. Но едва лишь он распорядился потребовать возвращения займов, должники пришли в негодование, словно он домогался не своего добра, а пытался присвоить их кровное. Правителя повсюду поносили, называя неблагодарным и жадным.
Добившись всеобщего недовольства, Диотисальви объединился с Лукой Питти, Аньоло Аччаюоли и Никколо Содерини. Сообща они решили отобрать влияние и власть у Пьеро, хотя побуждения и цели преследовали совершенно различные.